Аэростаты. Первая кровь. Амели Нотомб
Читать онлайн книгу.
виделись с моей матерью.
Я кивнула.
– Извините. Наверно, она действительно хотела с вами познакомиться.
– Это естественно.
– Что вы о ней скажете?
– Разве у меня могло сложиться какое-то мнение за столь короткое время?
– Вы лжете. Из вежливости. Моя мать – идиотка.
– Не надо так говорить.
– Почему? Потому что это не принято?
– Вот именно.
– Ну и пусть. Вам я просто не могу не сказать: моя мать – идиотка. Понимаете, отец – не дурак, но я его презираю, и мы даже не в состоянии поговорить друг с другом, чтобы не начать сразу орать. Моя мать не злая, но что я могу думать о женщине, до такой степени тупой? Мне было восемь лет, когда я понял, что она дура. Мне было двенадцать, когда я понял, что мой отец – гнусный тип.
Я чувствовала себя не в своей тарелке, оттого что нас подслушивал вышеупомянутый гнусный тип, и постаралась сменить тему:
– У вас есть друзья?
– В Брюсселе? Я здесь всего два месяца.
– Иногда этого хватает.
– В моем случае не хватило.
– А раньше у вас были друзья?
Он пожал плечами:
– Я так считал. Но когда видишь, что за два месяца разлуки почти ничего не остается от дружбы, длившейся десять лет, позволительно в ней усомниться. Короче, я один. Еще и потому я так дорожу нашим общением. Но можно ли назвать это дружбой?
– Пожалуй, не стоит искать название, – осторожно ответила я.
– У нас в лицее была работа по “Красному и черному”. Я получил лучший балл, девятнадцать из двадцати. Отвечая на некий поставленный перед нами глупый вопрос, мы должны были изложить свои мысли о книге. Я вспомнил теорию, которую вы упоминали, что всякий роман – это или “Илиада”, или “Одиссея”. Я написал, что Жюльен – это Одиссей, мадам де Реналь – Пенелопа, а Матильда – Цирцея, ну и так далее.
– Браво!
– Все это благодаря вам. Без вас у меня был бы ноль шансов получить такой балл.
– Вы сумели осмыслить и применить то, что от меня узнали. Не преуменьшайте свои заслуги. Вы очень умный человек.
Он смутился, умолк и опустил голову:
– Отец тоже мне сказал, что я умный. Но прибавил, что толку от этого никакого.
– Он, скорее всего, имел в виду, что не следует подходить к уму утилитарно.
– Вряд ли. Такие взгляды не в его духе.
Это была мука мученическая – поневоле защищать негодяя, потому что он нас подслушивает.
– Теперь мы должны читать Кафку, “Превращение”, – сообщил он.
Я не стала говорить ему, как люблю эту книгу, и попрощалась.
– Урок только начался, – запротестовал он.
– Никто не мешал вам выйти ко мне вовремя, – ответила я.
Грегуар Руссель, ясное дело, перехватил меня у выхода.
– Хвалю, особенно за финал. Нынешняя молодежь не может не опаздывать.
– Я молодая, и я пунктуальна.
– Да. Но вы…
Сколько раз мне приходилось это слышать! Будь то от родителей или от друзей. “Да. Но ты…” Я никогда не требовала