Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945). Георгий Сатиров
Читать онлайн книгу.
этой оценки. Действительно, мозги у Монна немножко набекрень. Самые несовместимые понятия и явления легко укладываются в его черепной коробке. Помню, он как-то на днях восторженно говорил о Карле Либкнехте, Розе Люксембург и Эрнсте Тельмане336.
– Да, это настоящие вожди рабочего класса. Тельмана я много раз видел и слышал. Хороший человек. Он любим всем немецким народом. Ах, если бы Тельман был у власти, этой войны, конечно, не было. Ты знаешь, Шош, в 1914 году был убит мой отец, и я остался сиротой. Страшно подумать, что эта война может осиротить мою восьмилетнюю дочку.
Монн печально склонил голову. Потом он снова поднял ее и патетически воскликнул:
– Кришь ист никс гут. Унд варум золлен вир кемпфен? Ду бист арбайта, ишь аух арбайта. Альзо вир зинд бруда. Аба заг эмоль, Шош, варум кришь, варум кришь?337
– Я, я, Монн, варум кришь?
Монн смущен вопросом. Он не знает, что ответить. Но, подумав немного, уверенно утверждает:
– Во всем виноваты евреи. Это они затеяли войну.
– По-твоему, Монн, все евреи – сторонники войны?
– Все без исключения, потому что все они капиталисты..
– Стало быть, Карл Либкнехт и Роза Люксембург тоже капиталисты и поджигатели войны?
– Что ты, Шош, наш Карл и наша Роза всю жизнь боролись против войны, всегда выступали за мир между рабочими всех стран.
– Но ведь они – евреи.
– Нет, Шош, Либкнехт и Люксембург – чистокровные немцы.
– Евреи, Монн.
– А я тебе говорю, Шош, немцы. Не веришь? Подожди, я сейчас спрошу у Фрица Штайнбрешера – он знает.
Через три минуты Монн возвращается.
– Ты прав, Шош, они – евреи338. Впрочем, это не имеет никакого значения. Кто бы ни были по национальности Карл Либкнехт и Роза Люксембург – они наши учителя и подлинные вожди германского пролетариата!
Тут Монн делает головоломный скачок, заканчивая свою реплику аффектированным восклицанием:
– Ишь бин кайн фашист, аба ишь штербе фюр майн фюрер!339
Монн все-таки добился некоторого облегчения для нас. Со вчерашнего дня барак стали запирать с помощью особого приспособления, исключающего необходимость плотно сдвигать обе половинки раздвижной двери. Сквозь образовавшуюся щель нельзя просунуть руку, но можно мочиться в парашу, стоящую снаружи. Другая параша с крышкой ставится внутри помещения.
Стало лучше еще и потому, что через щель в барак проходит некоторое количество свежего воздуха.
Утром выдали новые кандалы340. Они тяжелы и неудобны, ибо выдолблены из цельного куска дерева. К тому же эти гольц-пантоффель (так их называют немцы) спадают с ног и сильно стучат341.
В полдень явился фотограф из гештапо. Посадив пленягу на табуретку, он совал ему в руки большую черную дощечку (30 × 40 см), которую заставлял плотно прижимать к груди. На дощечке мелом выведены фамилия и номер.
Голод подретушировал наши лица: молодые красивые парни выглядят дикими людьми. Конечно, приложит старания и фотограф-гештаповец. Очень возможно, что эти снимки поместят в немецком журнале с подписью: «Типы
Либкнехт Карл (1871–1919) и Роза Люксембург (1871–1919) – немецкие революционеры, лидеры левого крыла германской социал-демократии, основатели Коммунистической партии Германии. Были схвачены и убиты после подавления восстания берлинских рабочих, направленного на свержение социал-демократического руководства Германии и установление советской власти (январь 1919 г.).
Тельман Эрнст (1886–1944) – лидер немецких коммунистов, депутат рейхстага в 1925–1933 гг. Арестован 3 марта 1933 г., заключен в концлагерь. 18 августа 1944 г. расстрелян по прямому указанию Гитлера и Гиммлера.
Война – плохое дело. Почему мы должны воевать друг с другом? Ты рабочий и я рабочий. А значит, мы братья. Но скажи, Жорж, почему война?
Карл Либкнехт евреем не был.
Я не фашист, но я готов умереть за своего фюрера.
Кандалы, колодки – так советские военнопленные называли деревянную обувь – сабо, выдаваемую военнопленным. Согласно классификации Ю. А. Апеля, немцы для пленных делали три вида деревянной обуви: Holzklümpen – выдолбленные из дерева «полуботинки», их называли колодками или клюмпами, Holzschuhe – ботинки с дерматиновым верхом на трехсантиметровой подошве, и, наконец, Holzpantoffel – деревянная подошва с козырьком впереди, как на ночных тапочках. См.:
Ср. с воспоминаниями И. А. Лугина и Ф. Я. Черона: «Обувью служат большие деревянные колодки, очень неудобные для ходьбы. Быстро двигаться или бежать в колодках можно было только двумя способами, не отрывая ног от земли на манер лыжника или же высоко поднимая ноги, подобно породистому рысаку. Колодки стали опознавательным знаком советского пленного. Пленные других государств носили собственную обувь. В колодках нельзя было бежать, они слетали с ног на ходу. Быстро идти тоже не было никакой возможности. Для охраны почти 80 человек требовалось только два-три конвоира. В слякоть и дождь, в снег и жару колодки верно стерегли нас. Когда колонна в 76 человек шла на работу, то вся деревня слышала. Наши колодки громыхали по булыжникам. Зимой многие падали: колодки скользили по льду» (цит. по: