На следующее утро Кадфаэль поднялся рано. До заутрени было еще далеко, и травник отправился в свой сарайчик. Там он разлил по бутылкам остывшее за ночь снадобье, а затем отнес порцию его в лазарет брату Эдмунду. День занялся теплый, но туманный, было безветрие. На большом дворе царила обычная будничная суета, как всегда, она была особенно оживленной между заутреней и завтраком. В этот промежуток времени служили еще раннюю обедню для мирян – слуг и работников, – а потом позднюю обедню и молебен для капитула. Но сегодня, из-за приготовлений к завтрашней свадьбе, его сократили. Таким образом, до начала торжественной мессы в десять часов оставалось много свободного времени. Однако Кадфаэль не стал отдыхать, а использовал это время иначе: вернувшись в свой сад, он дал брату Освину задания на всю вторую половину дня. Задания были продуманы так, что уникальный помощник, вечно из самых благих побуждений сокрушающий все, казалось бы, не мог нанести большого ущерба делу. Хорошая пора осень: всегда есть что копать, дабы успеть подготовить землю до грядущих морозов. Кадфаэль вернулся на большой двор незадолго до десяти. Братья, послушники, гости и горожане уже начали собираться к мессе. Пикары только что покинули странноприимный дом, Ивета, как всегда, безмолвно шла между дядей и теткой. Девушка выглядела совсем одинокой. Но Кадфаэлю подумалось, что вид у нее тем не менее решительный и спокойный, словно слабый животворящий ветер вывел ее из оцепенения и отчаяния, вселив ей в сердце надежду – пусть даже на чудо.

      Пожилая служанка, на лице которой, как и у Агнес, были написаны угрозы и неприязнь,