Бывает, выйдешь за портвейном

      до магазина на углу —

      и в ужасе благоговейном

      вдруг потеряешься в снегу.

      Надежная броня привычки

      ничем не в силах мне помочь.

      Кричат о чем-то стаи птичьи.

      На город наступает ночь.

      Я странником завороженным

      в чужом неведомом краю

      брожу под небом оснежённым

      и ничего не узнаю.

      Вот здесь была когда-то школа,

      вон там торчал киоск «Табак»…

      Теперь один кустарник голый

      да своры уличных собак

      в мистическом пространстве ночи

      меня встречают за углом.

      Роятся полутени строчек

      в моем сознании больном…

      И пробужденный ото сна

      мир предстает в заветной сути,

      где тема жизни с темой жути

      незримо переплетена.

      Ах, как когда-то вино меня веселило!

      Особенно из винограда крымских отборных сортов.

      Вместе с мускатом меня наполняла сила

      и уносила в Питер или Ростов.

      Ах, как когда-то любовь меня окрыляла,

      впрыскивая мне в вены терпкий адреналин!

      Ради смазливой девчонки с самым могучим амбалом

      я мог подраться один на один.

      Ах, как когда-то в дали меня тянуло:

      кинул рюкзак за плечи – и на поляну в лес!

      Дома – голые стены, кровать да четыре стула,

      зато за городом так много обжитых мест!

      Ах, как когда-то сердце моё звенело,

      помните, у Баха – хорошо темперированный клавир?

      Не барахлило и не болело тело,

      а оголтело впитывало весь мир.

      Ах, как когда-то… Кончились наши годы.

      Ветер свободы выпорхнул и затих…

      Мы неугодны. Мы из другой породы —

      мы из породы что-это-там-за-псих?

      Как наши знания неточны!

      Как наши здания непрочны!

      Как мы бессильны и порочны,

      с отчаяньем обручены!

      Как наши ценности случайны,

      плохи дела, убоги тайны,

      но мы цепляемся отчаянно

      за то, на что обречены,

      приговорённые бессрочно…

      Но я недавно понял вот что:

      от предков в будущее почта —

      вот кто мы в самом деле есть.

      И пусть газеты злы и лживы,

      акулы пухнут от наживы,

      но мы должны, пока мы живы,

      нести порученную весть

      и донести её потомкам.

      И ненавязчиво,