Адийоги. Источник Йоги. Садхгуру
Читать онлайн книгу.говорят, – освобожденный?
Жизнь вокруг него всегда сбивает с толку. «Никаких правил», – так он однажды охарактеризовал свой образ действий. Это жизнь ускоренных внутренних открытий. Точно так же чувствуешь себя в машине, когда он сидит за рулем. Импульсивность и контроль, беспечность и точность, радостное возбуждение и аккуратность – как водитель машин и навигатор судеб, рядом с которым волосы встают дыбом, Садхгуру воплощает собой все противоположности в одном безумном замесе.
Он ворвался в мою жизнь, как вихрь. В стихотворении, которое я написала в то время, сказано, что я как будто открыла кофеварку и обнаружила, что у меня сносит крышу. Когда я оправилась от страха и радости этого потрясения, ветра вокруг задули сильнее, и я поняла, что больше не могу жить двойной жизнью обычного поэта и тайного искателя. Если я хочу отправиться в путешествие к целостности, то должна принять свою неопределенность, привыкнуть к «безбашенности».
Я больше не могла жить в мирах, которые казались либо полностью светскими, либо непроницаемо сакральными. Мне требовалось что-то между ними. Мост. «Двойное гражданство» вдруг стало необходимостью – опасное и пугающее, оно лучше всего соответствовало моему состоянию.
Следующие двенадцать лет с Садхгуру были посвящены пониманию того, что, помимо книг и исследования мозга, есть и другие пути познания. Пребывание рядом с мистиком позволило увидеть более глубокие источники для наполнения, тонкие методы понимания себя, пути к подлинности. Как я потом поняла, выбрасывать прочь все «духовное», руководствуясь недоверием к ложной набожности, – все равно что вместе с водой выплескивать ребенка.
Кто-то однажды сообщил мне, что в моем отношении к Садхгуру недостает скептицизма. Я задумалась. Парадоксально, но я подозреваю, что некоторые преданные воспринимают меня как довольно нетипичную ученицу: слишком угловатую, слишком дерзкую. Я постоянно была готова противоречить, спорить, задавать неудобные вопросы, даже когда осознала, что самые глубокие ответы Садхгуру – всегда невербальные.
Я поняла, что для меня скептицизм не сводится к рассудительности. Я ценю возможность сомневаться, но мои сомнения обусловлены не только логикой. Я ценю свободу задавать вопросы, но не ищу общедоступности, не требую освещения с яркостью в сто ватт.
Так что я не скептик, если быть скептиком означает стремиться «расшифровать» Вселенную. Я достаточно знаю о поэзии (и о любви) чтобы понимать: лучший способ познать что-то – это объять, а не разобрать на части. Но я скептик в том смысле, что ощущаю потребность задавать вопросы, жгущие меня изнутри. Вопросы, которые я задаю Садхгуру, порождены не только лихорадочной любознательностью или терзающей меня тревогой, но и простым изумлением. И это изумление не нуждается в корсете нормальности или чопорности благоразумия, во взломанных кодах и решенных кроссвордах. Его обитель – сфера мистики.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст