Скатерть английской королевы. Михаил Бару
Читать онлайн книгу.
что ни к рязанским, ни к пронским, ни к муромским князьям никто никаких симпатий не испытывал.
Сначала объединенную рязанскую дружину полчища Батыя разбили в поле, а потом, когда князья с остатками дружин разбежались по своим городам, татары подошли к Пронску, который был южными воротами Рязанского княжества. Татарам понадобилось ровно три дня, чтобы взять город, разграбить его и сжечь дотла. Князь Кир-Михайлович вместе с ближними людьми успел убежать в Суздаль, где, выпучив круглые от страха глаза, рассказывал об осаде владимирскому князю Юрию Всеволодовичу. Тех же прончан, кто убежать не успел, татары убили, только ремесленников угнали в плен.
Через два года, в 1239-м, ордынцы пришли снова – и снова сожгли и разграбили только начавшие оправляться после прошлого разграбления и пожара Пронск, Рязань и Муром. Еще через восемнадцать лет ханские баскаки переписали все население Рязанского княжества. В том числе было переписано и население Пронского княжества. Началась жизнь под Золотой Ордой. Она была сложной. Нелегко пришлось пронским князьям – с одной стороны Орда, с другой стороны рязанские князья, с третьей стороны появились (и, как оказалось, навсегда) московские князья, а с четырнадцатого века ко всем бедам прибавилась и четвертая сторона – литовцы. Вот и крутись тут как хочешь… С одной стороны, у Орды надо ярлык на княжение получить. С другой стороны, надо дань собрать и в Орду отвезти. С третьей стороны, ненависть рязанских князей к пронским и наоборот никто не отменял. Татары с монголами отменять ее не собирались, а тоже наоборот.
В 1339 году рязанский князь Иван Иванович по прозвищу Коротопол40 перехватил по дороге в Орду пронского князя Александра Михайловича, который вез туда собранные подати. Вез самостоятельно, а не передал через Ивана Ивановича, которому все это настолько не понравилось, что он отнял у пронского князя все то, что было нажито непосильным трудом пронских смердов, отвел князя в Переяславль-Рязанский и там велел убить. Не прошло и трех лет, как сын убитого Ярослав Александрович добился в Орде ярлыка на рязанское княжение41. Подъехал он к Переяславлю-Рязанскому и осадил его. Да не один, а с ханским послом Киндяком, который тоже был не один, а с военным отрядом. Князь Коротопол затворился в городе и целый день отважно сражался, а ночью взял ноги в руки и ускакал куда глаза глядят. Новоназначенный князь вместе с Киндяком вошли в город и, как водится, устроили погром. Часть жителей ордынцы увели в неволю.
Вся эта чехарда с рязанским столом длилась долго – то рязанские князья одолеют пронских, то пронские рязанских. Несмотря на постоянную грызню с рязанцами, несмотря на ежегодную выплату дани Орде, Пронское княжество во второй половине четырнадцатого века так усилилось, что в конце четырнадцатого и начале пятнадцатого века там стали чеканить собственную монету и в летописях Пронское княжество даже именовалось великим42.
Кончилась вся эта борьба рязанских
Не знаю, почему Коротопол. Быть может, потому, что у его одежды полы были короткие и вечно из-под ферязи торчал кафтан. Или из-под епанчи охабень. Короче говоря, неприлично он смотрелся.
Пусть к теме моего рассказа о Пронске это и не имеет отношения, но интересно: кто надоумил товарищество «Эйнем» в 1908 году дать шоколаду и какао-порошку названия «Золотой ярлык» и «Серебряный ярлык»? Думаю, ордынцам такая шутка понравилась бы, а вот насчет русских князей не уверен. Они бы такой шоколад и в рот не взяли.
В книге И. Н. Юхиной «Пронская земля» я вычитал, что «При дворе пронских князей ведется летописание: исследователям известно о существовании „Летописца Пронского“». Смутил меня оборот «исследователям известно о существовании», и стал я искать в сети упоминания об этой летописи. И нашел. В коллективной монографии «В поисках истины: ученый и его школа» написано, что «Пронский летописец» упомянут в каталоге рукописей из библиотеки Александра Ивановича Сулакадзева – известного в девятнадцатом веке фальсификатора древних рукописей (того самого, который придумал красивую историю о никогда не существовавшем первом русском воздухоплавателе Крякутном). Сулакадзев даже приписал, что «Пронский летописец» содержал в себе 172 листа. Понятное дело, что в руках «Пронского летописца» никто никогда не держал. С другой стороны – пусть хотя бы так, в каталоге Сулакадзева, чем вообще никак.