В дебрях Маньчжурии. Николай Байков
Читать онлайн книгу.
так как от такого человека корень уходит глубоко в землю, горы начинают колебаться, лес – стонать и из зарослей выходит «Ван», грозный владыка тайги, хранитель женьшеня, – тигр, и разрывает дерзкого искателя.
Такова сущность поверья, связанного с добыванием пай-цуя, великого корня жизни. Слово женьшень в буквальном переводе означает «человек-корень», т. е. корень, обладающий человеческими качествами.
Существует сказание о зарождении женьшеня из молнии. Если молния ударит в чистую, прозрачную воду горного источника, последний исчезает и уходит в землю, а на месте его вырастает женьшень, который хранит в себе силу небесного огня, силу неиссякаемой мировой энергии. Вот почему женьшень иногда называют «шан-дянь-шэнь», т. е. корень молния.
В Китае и Тибете легенд и сказаний о женьшене великое множество, ими можно было бы наполнить объемистые тома, но мы ограничимся вышесказанным и перейдем к повествованию о моих личных наблюдениях и впечатлениях, вынесенных из скитаний по необозримым девственным лесам Восточной Маньчжурии, совместно с искателями, в поисках таинственного «корня жизни».
Во время моих экспедиций и странствований по краю в целях охоты по крупному зверю и исследованию его природы, мне неоднократно приходилось встречаться с этими лесными бродягами, но благодаря из замкнутости и скрытности, мне не удавалось познакомиться поближе с их жизнью и бытом, а потому, в конце концов, у меня явилась идея побродить по тайге совместно с одним из этих интересных тружеников, предложившим мне свои услуги и давшим свое согласие.
В кедровниках верховьев реки Лянцзухэ жил древний старик – зверолов, по прозванию Хосин; несколько лет подряд я останавливался в его фанзе, когда приходил в те места на охоту, и старик, очень расположенный ко мне, рассказывал часто о своей жизни, о прошлом и о таежном быте. Между прочим, от него же я узнал, что летом он, как и все звероловы, занимается исканием женьшень.
Тогда там стояли еще дикие, нетронутые кедровники. Всякого зверя водилось много. Женьшень также встречался довольно часто в глубоких ущельях и падях Лао-лина. Теперь там вырублен почти весь кедр концессией Ковальского и женьшеня нет и в помине, но в старину окрестности скалы Балалазы и горы Тиколазы отличались обилием женьшень. Зверовая фанза Хо-сина находилась у подножья Тиколазы.
В конце июня к этой фанзе, отстоящей от линии Китайско-Восточной железной дороги в 40 верстах к северу, мы и отправились, вместе с хозяином ее, ранним летним утром, со станции Ханьдаохэцзы. Никакого оружия, согласно указаний Хо-сина, я с собой не взял, только на поясе у меня висели небольшой охотничий нож и походный топорик, – на случай заготовки дров в тайге и постройки шалаша.
Не буду утомлять читателя подробным описанием наших скитаний по бесконечным горам и лесам Шухая (Шу-хай-лесное море); интересных таежных встреч с дикими его обитателями, зверями и хунхузами; многочисленных ночевок у костерка, на берегу горных речек; поисков таинственного женьшеня