Возвращение Орла. Том 2. Владимир Алексеевич Фадеев
Читать онлайн книгу.
опилками открыть замок, даже просто металлом слов невозможно, хоть этот металл будет даже благородным, нужно сделать из металла ключ (из слов – стихи), который только к этому замку и подходит.
– Это понятно, но как это случается? Неужели никогда не анализировал – как?
– Сам не понимаю. Как будто это и не я. Анализировать пробуешь, пока ещё не перешёл в состояние поэта, и поэтому ничего не понимаешь, как анализировать то, чего нет? А когда начинается, уже не до анализа: ничего кроме уже не существует, да тебе и не нужно ничего ни видеть, ни понимать: чудо свершается, а как оно совершается – неважно…
– Как поклёвка?
– Я тоже сколько раз хотел момент поймать: как это клюёт? Не могу, и всё тут. Пока не клюёт, не о чем и говорить, а как только клюнет – тумблерок щёлкает, и ты уже не ты, ты сам уже рыба, ты уже не здесь, а где-то…
– Именно: уже не здесь.
– В детстве я ещё каждый вечер пробовал уследить, как это я засыпаю… вот тоже тайна: пока не спишь – нечего и наблюдать, а когда уснул – нечем наблюдать.
– А ведь и умирать, наверное, так же.
– Так же… только круче.
– Выходит, когда спим, пишем стихи и рыбачим, мы вроде как смерть репетируем? Выходит, что смерть – это такой сон, когда клюёт и пишутся стихи? Забавно.
Сорвал с края тропы целый пук странной мяты и спрятал в него лицо… никакая это не мята.
– Может, бросить пить? Совсем-совсем!
– Брось. Думаешь, сразу шедевры начнёшь создавать?
– Не хочу я создавать шедевры, мне дорог сам процесс писания, такой перманентный эксперимент по преодолению энтропии в отдельно взятой душе, по пониманию некой двойственности этого понятия – душа. Из холодного я делаю тёплое, а если повезёт – горячее. Откуда тепло? С той стороны души. Душа – трансформатор, преобразователь той энергии в эту. И той энергии там полно. А наша физика, мы с тобой, изучаем один только из этих двух сообщающихся сосудов и блеем: ах, энтропия… Посочиняй-ка стихи – поймёшь откуда что берётся!.. Нет, пожалуй, бросать нельзя.
– Пить или писать?
– Иногда кажется, что это одно и то же.
– Ну уж… от пьянства – позор, от стихов – слава.
– Слава – это всё детство. Мне достаточно того, что в процессе рождения стихотворения происходит «накачка» души. Мы ведь только сосуды, фляги и фляжки, правда, из добротного пищевого алюминия и нержавейки, и, очень может быть, даже были когда-то полными… а может, и нет, может быть, нас только что сварили, спаяли и скоро используют по назначению: наполнят.
– Самогоном?
– А ты хотел бы птичьим молоком?
– Я бы хотел водой – не родниковой, а речной или из пруда, чтоб там дафнии жили и рыбки…
– Можно и из пруда. Только сначала нас почистят, продрают с песочком от старой вони, продезинфицируют…
– Слушай, а может вся эта пьянка и есть чистка?.. В масштабе народа?
– Пьянка? Нет… Вот стихи – точно чистка.
– Наговоришь… Вообще, что за зуд такой – стихи писать?
– Божий атавизм: творить. Ум, честь