Пустой дом. Розамунда Пилчер
Читать онлайн книгу.
характере подопечной няни Бриггс. И еще она видела, как Кара стоит молча, скованная застенчивостью, а Сьюзен Мэннинг-Престон дразнит ее за то, что Кара носит очки, и называет тупицей.
И потом, что значит «мы прекрасно справляемся»? Формулировка показалась Вирджинии слишком уж расплывчатой. Кто «мы»? Няня и бабушка? Или сюда входят и дети, дети Вирджинии? Разрешают ли Каре спать с ее стареньким игрушечным медведем, ведь няня утверждает, что это «негигиенично»? Не забывают ли оставлять в коридоре свет, чтобы Николас смог дойти до ванной среди ночи? Хотя бы иногда дают детям свободу, позволяют играть самим по себе, растрепанным и грязным, в дальнем уголке сада, подбирать орехи и листья и наделять их чудесными свойствами, которые подскажет им воображение, бурно кипящее в их маленьких умных беспокойных головках?
Вирджиния почувствовала, как у нее задрожали руки. Глупо было доводить себя до такого состояния. Няня присматривала за детьми с самого их рождения, она знала обо всех их страхах, и никто не мог справиться с внезапными вспышками Николаса лучше, чем она. (Однако почему у него до сих пор бывают эти вспышки? Ему шесть, не пора ли их перерасти? Какие скрытые мотивы вызывают их снова и снова?)
Няня очень добра с Карой. Она шьет одежду для кукол, вяжет свитеры и шарфы для мишек из остатков шерсти. Она разрешает Каре катать кукольную колясочку по парку мимо мемориала принца Альберта. (Но читает ли она Каре книги, которые та любит? «Воришек», «Детей железной дороги» и «Таинственный сад» – от первого до последнего слова.) Любит ли она детей, или ей просто нравится ими командовать?
То были привычные вопросы, которые в последнее время все чаще возникали в голове у Вирджинии, – без ответа. Сознавая их неотложность, она все равно боялась о них думать, старалась не замечать собственную тревогу, придумывала для себя множество оправданий. Я не могу думать об этом сейчас, я слишком устала. Возможно, через несколько лет, когда Николас поступит в подготовительный класс школы, возможно, тогда я скажу свекрови, что больше не нуждаюсь в услугах няни; я скажу няне, что ей пора уходить, пора найти другого ребенка и заботиться о нем. Но прямо сейчас я слишком нервничаю, детям не будет хорошо со мной, им лучше с няней, в конце концов, она работает с детьми уже сорок лет.
Подобно опробованному успокоительному, эти привычные оправдания заглушали укоры совести Вирджинии. Она вложила письмо на синей бумаге в дорогой конверт и с облегчением взяла в руки второе. Однако облегчение было недолгим. Кара писала на той же почтовой бумаге, что и ее бабушка, но почерк дочери отнюдь не был изящным, а содержание – продуманным. Письмо изобиловало кляксами, строки шли криво и падали вниз, как будто слова безнадежно скатывались под гору:
Дарагая мама,
надеюсь что ты хорошо проводиш время. Надеюсь что пагода хорошая. В Лондоне жарко. Мне надо идти пить чай с Сьюзен Мэнинг-Престон. Я не знаю ва что мы будим играть. Прошлай ночью Николас кричал и бабушка дала ему таблетку. Он был весь красный. У моей куклы оторвался глаз