Антропология повседневности. М. Н. Губогло
Читать онлайн книгу.
и живописью. Вместе с тем художественный аспект социализации страдал однобокостью. До сих пор ощущаю в себе провалы в знании и в восприятии архитектуры, скульптуры и даже музыки, несмотря на то что в составе школьного хора был активным участником районных и областных конкурсов художественной самодеятельности.
Разумеется, большинство авторов экзотических рисунков в Каргапольских альбомах понятия не имели ни о методичности немецкой живописи, ни об итальянской виртуозности, ни о русском натурализме, хотя с картинами многих отечественных и зарубежных художников можно было ознакомиться в читальном зале Каргапольской районной библиотеки. Многие официально изданные альбомы и сборники произведений художников поступали не только в городские библиотеки Европейской части Советского Союза, но порой переваливали по ту сторону Уральских гор. Впрочем, на дом их не выдавали. Цветные, богато и роскошно иллюстрированные издания можно было перелистывать только в читальном зале.
Многие рисунки в молодежных альбомах напоминали скорее схематические наскальные изображения зверей, птиц, сцены охоты, подобно петроглифам и писаницам, обнаруженным археологами и историками первобытности на отдельных камнях, в пещерах, на открытых скальных поверхностях в регионах Советского Союза и в странах Европы и Африки. Вряд ли кому-либо из юных любителей живописи могло в школьные годы прийти в голову, что настанет время и эти примитивные альбомные рисунки будут вспоминаться и сравниваться с наскальными изображениями, чтобы сдать, например, нелегкий экзамен по истории первобытности выдающемуся советскому археологу Артемию Владимировичу Арциховскому по его знаменитому учебнику: «Основы археологии», выдержавшему несколько изданий, но не очень популярному среди студентов исторического факультета МГУ из-за чрезмерной перегруженности фактическим материалом.
Много позднее, когда уже в постсоветский период я приобрел великолепно изданное трехтомное сочинение выдающегося русского художника, театрального деятеля А. Н. Бенуа – «История живописи всех времен и народов», впервые вышедшее в свет в 1912–1917 гг. и переизданное в 2002 г. с адаптированным алфавитом и орфографией, я с удивлением и с какой-то скрытой радостью прочитал его вступительное слово к первому тому.
Первые страницы книги истории мирового искусства, – подобно откровению звучали для меня слова А. Н. Бенуа, – вырваны и навеки затеряны. Правда, если мы обратимся к изумительным изображениям животных, – оптимистично продолжал создатель гигантской «Истории живописи всех времен и народов», – бизонов, мамонтов, оленей и диких лошадей, которые встречаются в виде живописи на стенах пещер и в виде выцарапанных рисунков – на всяких предметах каменного века, то мы скажем, что именно с «нечеловеческого», с «посторонней» человеку природы, с «пейзажа в широком смысле» начинается история живописи [Бенуа 2002: 9–10].
И возникали