…То ли утро, то ли лебеди

      За древлянским тем селом?

      Иль петух кровавым гребенем

      Чьё-то запалил весло?

      Искры солнечного крошева,

      Даль, виденьями полна.

      Продаются очень дёшево —

      За улыбку из челна.

      За разделенную корочку

      Птенчик так моргнёт порой

      И такую скорчит рожицу —

      Как у рыбки золотой.

      И звезда в реке качается,

      Крутит ветер нам чубы…

      Только дни уж собираются

      Для осеннего «курлы».

      Без денег был.

      Цена его свободы.

      Безгрешье и грехи держал в узде.

      На фоне огненном был дух его народа.

      К себе он шёл, как ливень шёл к воде.

      Любил одну.

      Не так, как люди ждали…

      А так любил, как любится,

      Как знал.

      И зодиак, родной, неодичалый,

      Казалось, в нём всю истину искал.

      Кто будет с нами?

      Что же будет с нами?

      Звериный круг и ветер на глазах.

      Знал души предков там, за воротами,

      Посеченные в песнях и в полях.

      И слава надоест.

      Одни стихи врачуют.

      Ничто не страшно.

      Много счасть у нас.

      Иуды в крылья демонов целуют.

      Но сребреников им никто не даст.

      Тонки дожди, как голосок у флейты,

      Как тень моих печально-юных доль.

      И Рождество пришло.

      И лица наши бледны.

      Высокий крик застыл на ноте соль.

      С ролью мне опять не повезло

      В чёрно-белом жизненном спектакле,

      Чтобы различать добро и зло,

      Меж которых кровь цветёт по капле

      На стекле часов, живых песком

      И как будто в капельницах белых,

      Из Пути течёт так молоко

      В черепа прапращуров оселых.

      И зовут, вздыхая надо мной

      (Будды мешковаты, будни бедны),

      Издавна освяченной водой

      И пасхальным запахом обедни.

      Только материнка и полынь.

      Только матери – не матерится.

      И достойной не было войны,

      Чтоб упасть в ней – как воды напиться.

      Старою волчицей ходит страх,

      Пустота – паяцем престарелым,

      На берёзах красная кора

      Вспоминает журавлей несмело.

      Правда в маске.

      Маска вся в грязи,

      Как щетина хортицкого мачо.

      Искренней ощеренности дни,

      Где душа уж ничего не значит.

      Вот пройдём, растаем в забытьи.

      Облака над нами умирают.

      Тает лёд в калиновой крови…

      Мавки научились – и стреляют.