Сон не шёл. Сквозь непрочную дремоту Бероеву почудились неясные, хриплые звуки. «Оле!..» – придушенный оборвавшийся вскрик пробудил окончательно.

      Палуба катера была тиха и пуста. Но на барже, у распахнутой двери в каюту, шла борьба. При тусклом свете металлического светильника Олег разглядел трепыхающееся женское тело, мужскую ладонь, облапившую рот, и другую – с ножом у горла. Кучум и Виталина. Виталина отбивалась, Кучум, безмолвно сопя, втягивал её в каюту.

      Бероев схватил бутылку минералки, что приготовил на ночь, метнул. Лампочка на светильнике разбилась с чпоканьем, рассыпалась вниз осколками. От неожиданности насильник выпустил жертву. Протёр глаза. А когда проморгался, перед ним уже стоял Бероев.

      Виталина, в располосованном сарафане, в одних трусиках, укрывая рукой голые груди, спряталась за подоспевшим спасителем.

      На крики сбежались остальные. Фёдоровна в наброшенном на ночную рубаху сатиновом платке, мореманы – в трусах.

      – Пёрышко брось, – предложил Бероев.

      Кучум злым движением отбросил нож.

      – Ублюдок! – выругалась Виталина. – Яйца бы тебе отрезать.

      – Ты-то заткнись, динамистка грёбаная! – выкрикнул Кучум. – Напросилась по ночи. А как до дела – на попятный. Профура! Хуже любой проститутки.

      Он забористо выругался, сцыкнул, ловко угодив в лицо Виталине, и вернулся в каюту.

      Фёдоровна, растолкав мореманов, зашла следом. Вышла с бюстгальтером. Кинула Виталине:

      – Надень, дурёха! Ты б ещё прямо нагишом к нему ввалилась!

      – Да я искупаться согласилась! – выкрикнула Виталина. – Что ж, если искупаться, так уж и ноги раздвинуть?

      Мореманы, криво усмехаясь, вернулись на катер. Общественное мнение оказалось на стороне насильника.

      – Потому что сами сволочи! – Виталина всхлипнула от обиды. На палубе баржи, на тюках, всего-то в нескольких метрах, безмолвно покачивались оба охранника с ружьями меж колен.

      – Вы-то что глядели?! – прикрикнул на них Бероев.

      – Груз глядели, – степенно ответил Микитка. – Никто бабу не тащил! Баба сама пришла!

      – Уроды косоглазые! – Виталина с сожалением повертела порванный сарафан, дрожащими руками принялась застёгивать бюстгальтер. – Завтра же заявление подам.

      – Кому? – Фёдоровна помогла ей застегнуть лифчик. – В лесу прокурор – медведь. Самой соображать надо, прежде чем задом перед мужиком крутить. Мужик всюду падкий. А здесь и вовсе дикий.

      Она вынула из сжатой ладони