Я не знаю, возможно,

      я – погибший поэт!

      Меня совесть тревожит,

      ну а я её – нет.

      Я живу по указам

      своей строгой жены.

      Не исполнил приказа —

      сразу чувство вины.

      Мол, лентяй, и бездельник,

      и пустой стихоплёт.

      Каждый день – понедельник.

      Выходной не даёт.

      Не покошены травы.

      Не доставлен навоз.

      Чтоб разбрызгать отраву —

      подключи-ка насос.

      И не вздумай хвататься

      за тетрадку и ручку.

      Я пытаюсь сдержаться,

      не попасть в нахлобучку.

      Только ночь остаётся

      мне для слов из души.

      И когда удаётся,

      я кричу ей: спеши!

      Продиктуй, что хотела

      мне сегодня сказать!

      А она уж забыла

      и отправилась спать…

      Тетрадь лежала на столе,

      Блестя обложкой…

      И печка грела в феврале,

      Мурлыча кошкой…

      И снег, что вьюгою кружил,

      Стучал в окошко…

      И проходила тихо жизнь…

      И жаль немножко,

      Что нет следов ни во дворе

      И ни в прихожей…

      И ты ушла вдаль в январе…

      И нет похожей…

      Что остаётся в жизни мне?

      Сидеть у печки,

      Куря в звенящей тишине,

      Пускать колечки…

      Смешались запах табака

      И запах дыма…

      И знаю я наверняка:

      Невосполнима

      Потери боль, как гвоздь в душе…

      Всё колет, колет…

      На этом жизни вираже —

      Я раб в неволе:

      Поступков, слов, своих стихов,

      Зажатых мыслей…

      И оценить я не готов

      Провалы в жизни…

      И мыслей спутан хоровод

      От жара печки…

      И заслоняют небосвод

      Сигар колечки…

      И мысли тают, как они —

      Свободный