Мальчик решил не тревожить Фиксу и оседлал коня, принадлежавшего Гаспару. Хотя путь предстоял в сумерках, по пустынной местности, он всё равно укрыл его попоной.

      Спина Верзилы была такой широкой, что у Ахти скоро затекли ноги, зато шёл жеребец ровно и вёл себя послушно.

      Они обогнули Пеньки по широкой дуге, подальше от чужих глаз, и оказались в сосновом лесу, где начиналась тропа, ведущая к временной хижине лекаря.

      Ещё не взошла луна, а парень уже въехал во двор Фархада. Из конюшни, лепившейся к ветхой хижине, послышалось знакомое ржание.

      Верзила ответил старому приятелю рысаку, прибавив к нему странный стрекот.

      Двери ветхой избы открылись, и в жёлтом проёме появилась фигура лекаря. Тюрбана на его голове не было, в правой руке он держал жуткого вида щипцы.

      – Кто там?

      – Э-это я, Ахти. От Тойво – трактирщика.

      Фархад распрямился, посмотрел в темноту.

      – А-а, мальчик, который испортил моего коня?

      – Почему испортил?

      – Потому что прикормил его яблоками. Теперь он попрошайничает у каждого встречного. Входи.

      Лекарь вернулся в дом.

      Мальчик спешился, привязал Верзилу к дереву покрепче.

      Поднялся по скрипучим ступеням, толкнул дверь.

      Со стен слабо освещённой избы на него уставились птичьи головы. Был здесь и ворон, и фазан, и ястреб, и сова. Острые клювы, пёстрые перья, когтистые лапы. И ни одна пичуга не двигалась. Ахти бы не испугался, но чучел было так много и они так тесно жались друг к другу, будто специально собрались в стаю, чтобы напасть на гостя.

      Мальчик поскорее пошёл на свет и очутился в небольшой комнате, заваленной книгами, свитками и странного вида бутылями. Ярко горел очаг. У огня, припав на одно колено, сидел Фархад и рассматривал в стёклышко какой-то крохотный предмет, который держал в щипцах.

      Крякнув, лекарь поднялся и подошёл к столу. О медный поднос что-то брякнуло.

      Ахти приблизился и увидел крупный зуб с четырьмя корнями.

      – Нет никакого зубного червя, – сказал он, как будто мальчик его о чём-то спрашивал. – Я ездил в дальние страны, чтобы пополнить свои медицинские знания. А в итоге столкнулся с невежеством и дикостью.

      Он сел, скрестив ноги, на узорчатый ковёр и пригласил гостя к огню движением руки.

      Ахти опустился на пол, протянул навстречу теплу занемевшие пальцы:

      – Это же Глухолесье, чего вы ждали?

      Фархад пожал плечами:

      – Твои