Темная сторона разума. Как человек превращается в чудовище. Керри Дейнс
Читать онлайн книгу.
университете я училась с 1992 по 1995 год. В этот период правопорядок стал краеугольным камнем политической повестки дня. В феврале 1993 года Роберт Томпсон и Джон Венейблз замучили и убили двухлетнего Джеймса Балджера. Вся страна из телевизионных программ узнала, что один из убийц попросту увел Джейми из торгового центра. Ужас и ярость объединили всю страну. Заголовки таблоидов призывали к отмщению (никакой терпимости к убийцам – даже к десятилетним убийцам, особенно к десятилетним убийцам!). Две главные политические партии почувствовали, что голоса избирателей можно завоевать призывами к суровой борьбе с нарушителями закона.
Вообще-то в начальной школе убийства происходят крайне редко. Но Тони Блэр, занимавший должность министра внутренних дел в теневом кабинете, сразу же объявил этот случай символом «спящей» моральной совести страны под правлением тори и заявил, что лейбористы будут «суровы к преступности и еще более суровы к ее причинам». Через несколько дней после ареста убийц Джеймса тогдашний премьер-министр Джон Мейджор также призвал общество «чуть больше осуждать и чуть меньше понимать». Количество заключенных в тюрьмах стало стремительно расти. За время моей карьеры этот показатель увеличился больше чем вдвое: с 44 000 в 1992 году до почти 87 000 в 2018-м[14].
Тюрьмы – главное место трудоустройства судебных психологов в Великобритании, поэтому я сразу поняла, что мне предстоит набраться опыта «изнутри». Тюремные психологи проводят различные программы коррекции поведения, пытаются изменить мышление преступников и таким образом снизить риск рецидива после освобождения. Общество считает, что это эффективно. Оно «купилось» на эту идею – в буквальном смысле, поскольку на финансирование подобных программ пошли миллионы фунтов налогоплательщиков. Я считала, что в местах лишения свободы должны не только наказывать и изолировать, но и реабилитировать. Я была готова закатать рукава и с головой уйти в работу. К тому времени у меня уже был опыт волонтерства: я выступала посредником в общении между жертвой и преступником (чаще всего моя роль заключалась в том, чтобы удержать стороны от перехода к применению физической силы). В качестве квалифицированного взрослого специалиста я присутствовала на полицейских допросах особо уязвимых подозреваемых – молодые люди, попавшие в беду или испытывающие трудности в обучении или психические проблемы. В тот период я не понимала, что мне самой пока еще нужна поддержка квалифицированного взрослого.
Первым из мест лишения свободы, где я побывала (хотя провела там очень немного времени), стала тюрьма Манчестера. Ее недавно перестроили, после того как там произошли серьезные бунты заключенных.
Мне едва исполнилось двадцать. Я должна была пройти краткое собеседование с тюремным психологом, а затем побывать в крыльях Е и F, где располагались камеры и помещения для групповых занятий. Сопровождающий меня сотрудник не скрывал, что подобная экскурсия была для него в тягость. Он быстро провел меня по первому этажу крыла Е. Свежевыкрашенный кирпич,
Commons Library Briefing Paper CBP-04334, accessed online at https://researchbriefings.files.parliament.uk/documents/SN04334/SN04334.pdf 23 июля 2018. Лига Говарда дает подробную статистику по количеству заключенных – см. https://howardleague.org/.