Я родился на Волге,

      Где в погожие дни

      Нас баюкали волны

      И будили они.

      Я вставал на рассвете,

      Лодку брал и – айда!

      Только Волга да ветер,

      Может, знали куда.

      Выходил, где хотелось.

      Шел созвездьями трав.

      Падал в мяту и вереск,

      От восторга устав.

      Слушал утренний гомон

      И вечернюю тишь.

      Лес глядел в сотни окон

      Из-под зелени крыш.

      Я любил его очень

      За приветливый нрав,

      За бессонницу сосен

      И безмолвие трав.

      …С той поры миновало

      Столько лет, столько зим.

      Как ни в чем не бывало,

      Мы встречаемся с ним.

      Он по-майски наряден,

      Что гостям по душе.

      И стучит тот же дятел

      На своем этаже.

      Узнаю эти тропы,

      Тихий шепот осин,

      И стволы высшей пробы,

      И бездонную синь.

      До чего ж ты была красива!

      Пела песни ли на заре

      Иль траву за рекой косила,

      Утопавшую в серебре…

      До чего ж ты была красива!

      Мне писать бы с тебя Россию

      В самой ранней ее поре.

      Но война ворвалась жестоко,

      Неожиданно, как гроза.

      Потемнели глаза у окон

      И померкли твои глаза.

      Вся земля стала полем боя

      На года – не на десять дней.

      Всё, что было потом с тобою, —

      Было с ней.

      У тяжелого стоя молота

      По две смены – на сквозняке,

      Ты бледнела, как смерть, от голода,

      Пайку хлеба зажав в руке.

      Но не в силах тебя осилить,

      Беды прятались, присмирев.

      Мне писать бы с тебя Россию

      В самой тяжкой ее поре.

      А когда той весной неистовой

      Май Победу земле принес,

      Это ты, всё сдержав и выстояв,

      В первый раз не сдержала слез.

      Ржавой проволокой опоясана,

      Русь смотрела сквозь горечь дат

      Не твоими ль глазами ясными

      На пришедших с войны солдат?

      И не ты ль им цветы носила,

      Песни пела им на заре?

      Мне писать бы с тебя Россию

      В самой светлой ее поре.

      А я без Волги просто не могу.

      Как хорошо малиновою ранью

      Прийти и посидеть на берегу!

      И помолчать вблизи ее молчанья.

      Она меня радушно принимает.

      С чем ни приду – с обидой иль бедой.

      И всё она, наверно, понимает,

      Коль грусть моя уносится с водой.

      Как будто бы расслабленная ленью,

      Течет река без шума и волны.

      Но я-то знаю, сколько в ней волненья

      И сколько сил в глубинах тишины.

      Она своих трудов не замечает.

      Суда качает