Родные и токсичные. Иногда цена общения с родным человеком – здоровье, спокойствие и благополучие. Шерри Кэмпбелл
Читать онлайн книгу.
мать, чтобы раскрыть свое истинное «я».
Сбегая из башни, где ее заперла матушка Готель, Рапунцель скользит вниз, к земле, которой ей запрещено даже касаться. Прежде чем ступить на нее, Рапунцель замирает в ужасе. Медленно и аккуратно девушка касается кончиком пальца травы, чтобы убедиться, что ступать на нее безопасно. Но, убедившись, что ей ничто не угрожает, она прыгает на траву и с восторгом поет. Она с удивлением восклицает: «Не могу поверить, что сделала это», – прыгая вверх и вниз, раскинув руки, ее взгляду открываются новые горизонты. Она может увидеть мир с нового ракурса: свободно, без границ, без ощущения загнанности в ловушку, без давления.
А затем наступает мучительный момент, когда Рапунцель, ссутулившись, обхватывает себя руками и бормочет в полном ужасе о том, как отреагирует ее матушка. Девушка раскачивается взад-вперед, отдавшись во власть страхов. Но вскоре снова бежит и радостно кричит: «Это так здорово!» – у нее из-под ног разлетаются и кружатся листья. И вновь перемена настроения: она садится на сук и шепчет: «Я ужасная дочь, я возвращаюсь». Две секунды – и она несется вниз по склону холма, крича от радости, что никогда не вернется назад. Вскоре Рапунцель ложится вниз лицом в полном отчаянии и решает, что она просто чудовище. Но еще несколько мгновений – и она с увлечением качается на собственных волосах и поет во весь голос. Однако восторг быстро улетучивается. Девушка сломлена и плачет, спрятав лицо в ладонях и ощущая всю тяжесть непростой ситуации с матушкой Готель. Мужчина, с которым Рапунцель сбежала, подходит к ней и наблюдает за ее внутренней борьбой.
Смена эмоций, которые противоречат друг другу, – это именно то, что человек ощущает после разрыва связей. Мы словно застреваем между вдохновляющим ощущением свободы и ужасным чувством вины и сомнений по поводу нашего «предательства» семьи и той эмоциональной клетки, в которую нас посадили. Однако оцените иронию ситуации. Спросите себя: «Как могу я предать тех, кто причинял мне зло и тем самым уже предал меня?» Разве можно предать предателя? Я думаю, что нет. И Рапунцель тоже никого не предала. Но этот внутренний конфликт все же разгорается в нашей душе, когда мы решаем разорвать отношения с кем-то из семьи.
Может быть, понять это внутреннее противоречие будет проще, если рассмотреть его как разновидность стокгольмского синдрома, когда жертва начинает испытывать доверие и привязанность к своему похитителю. В случае с жертвами токсичных родственников эти чувства обостряются, ведь мы одновременно испытываем привязанность и пытаемся убежать от тех людей, к которым совершенно нормально чувствовать привязанность – членам нашей семьи.
Освободившись от гнета семьи, вы, подобно Рапунцель, почувствуете, что ваша уверенность одновременно и усилилась, и ослабела: с одной стороны, глубоко внутри вас сидит страх, что вы на самом деле тот ужасный человек, каким вас считает ваша семья, с другой стороны – вы боитесь кармического наказания за то, что «опозорили» семью. И все