Ворох историй. Сборник рассказов. Геннадий Синицкий
Читать онлайн книгу.
в школу?
– Упаси Бог, – серьёзно ответил художник, – хотя предложения были. Но нет, категорически нет. Ты понимаешь в чём собственно дело? Я воспитан по другому, меня учили не так как сейчас, а совсем иначе. Воспитание – это передача накопленного опыта, этики поведения, знаний, умений, нравственных норм от старшего поколения к младшему. Если я начну учить так как нас учили, меня в лучшем случае уволят по-тихому, а в худшем только тюрьма. Ты посмотри, что в школах твориться, ученики преподавателя «в грош не ставят», могут урну на голову одеть, матюгами направо-налево бросают, а чуть что не так, на «горячую линию» звонят, папам, мамам, ГОРОНО и т. д. В школу не за знаниями идут, а чтобы повыпендриваться друг перед другом. У кого круче телефон, портфель, одёжка. Разве раньше так было? Нет. А всё почему? Потому, что раньше приоритет воспитания строили на интересах общества и только потом была личность.
Вот я приведу тебе пример из своей жизни. Когда я учился в школе, директором у нас был отставной майор, ветеран Великой Отечественной Войны, орденоносец, разведчик Павлов Иван Васильевич*. У нас в классе шебутных было трое: Павлик Михайлов, Гена Селезнёв и я. На партах имена вырезали, смеялись по чём зря, курили, опаздывали на уроки, с «пугачами» шорох наводили. В общем шило в одном месте, а не дети. Так вот, директор за то, что мы так дерзко себя вели и мешали другим учиться, вызвал нас как-то к себе в кабинет. Для нас это было уже страшно.
В приёмной сидела секретарь, у стола которой мы выстроились в шеренгу и стояли затаив дыхание, слыша как бьётся сердце у соседа. Вышёл Иван Васильевич и молча, своими огромными пальцами, брал каждого из нас за чупрун на голове и затягивал к себе в кабинет. Помню там стоял длинный дубовый стол, с которого до самого пола свисал столешник с бахромой, много стульев, зеркало, портрет генсека КПСС, а у двери напольная вешалка, за которой на гвоздях висели огромные, литые, чёрные калоши с красной байковой подкладкой внутри, производства Ленинградской фабрики «Красный треугольник». Мы опустили долу глаза и пошмыгивая носом ждали экзекуции. Директор потянулся за калошами и тут, Генка быстро сообразил что к чему, и нырьк под стол. Павлухе досталось с притирочкой, так как он то же рванул следом под скатерть. Ну а я получил по полной, с оттяжкой. Василич согнул меня пополам, чуть ли не в салазки и с размаху калошем по заднему месту. Там калоша была размером с мою задницу! Мне показалось будто в меня тепловоз въехал. И от этого шлепка я как пуля влетел под спасительный стол. И вот сидим мы втроём и ревём навзрыд, а директор стол отодвигает и достаёт каждого за чупрун. Мы кричим, что не будем больше никогда хулиганить, обещаем учиться на одни пятёрки, а он нас калошем ещё и ещё. И главное, всё молча, ни одного слова не проронил. Ну, в общем, вылетели мы от него, как пробка из под шампанского, и бегом на чердак. Нельзя же в классе заплаканными появиться, мы вроде как «основные пацаны», ватага. Вот так и сидели, сушили слёзы. Конечно мы никому об этом даже не заикались, а чтобы родителям рассказать,