Штормило! Море волнующих историй. Елена Чиркова
Читать онлайн книгу.
и больными, а потом превращаются в именитых спортсменов?
Так было и со мной.
Мой изъян родители шлифовали как могли. В какой-то момент они приняли решение учить меня иностранным языкам.
Весьма успешно!
Я мечтал стать переводчиком, разъезжать по разным странам, купить дом на берегу океана, ножичком вырезать из деревяшек фигурки (чем каждый день занимался с отцом) и желал жениться на Маринке.
* * *
«Ну, это уже чересчур!» – глядя на Маринкину красоту, думал я.
Ту деньрожденскую коробку с бантиком я давным-давно забыл.
И простил Маринку.
Так прощают любимого щенка, когда тот возьмёт да напакостит, сгрызя ваш любимый ботинок. «Чего уж там?» – думаете вы и целуете пса в лобик.
Так и я относился к Маринке.
А она вместе с Бурыловым готовилась поступать в цирковое. Они с утра до ночи репетировали свои этюды.
Марина иногда приглашала меня в зал как зрителя.
Говорила, что ей нужно привыкать к вниманию публики.
Я приходил.
Бурылов злился.
И яростно зашвыривал Маринку на плечо; бросал на пол; безжалостно крутил её вокруг себя, имитируя в своём акробатическом этюде безумную страсть.
Однако мы были юны.
И наши чувства были сродни красивому пейзажу в тумане. Туман должен был осесть, раствориться, распылиться, чтобы картина стала отчётливо ясной.
Так и случилось.
Мы: я, Марина и Бурылов – разъехались в разные стороны.
Вернее так, я начал учить языки в университете, а Маринка с Бурыловым уехали в другой город поступать в цирковое.
* * *
Прошло пять лет.
Я закончил университет. И отличное знание языков, а также мой врождённый недостаток, превращённый в достоинство, сделали своё дело.
Помимо иностранных языков, я знал язык тела.
И потому легко отличал ложь от истины. Я часто видел, как люди лгут друг другу в лицо. Как изворачиваются, юлят.
Но всякий раз, когда неправда «колола глаза», я вспоминал Маринку, свой четырнадцатый день рождения.
«Тетерев, это просто слова», – сказала мне она тогда.
«Видимо, в нашем мире людей так положено», – думал я и смирялся.
Тем не менее моя обострённая интуиция в распознании не просто речи, а человеческого нутра действовала на моих работодателей магически.
Я поднимался вверх по служебной лестнице, не надрывно пыхтя и сутулясь, а посвистывая, откинув лёгкий пиджак на плечо.
* * *
Я очень много летал.
Самолётное кресло казалось мне теперь привычней домашнего.
Но я не желал с этой мыслью мириться.
Я думал о доме.
Моя тоска по постоянному пристанищу вылилась в привычку каждую свободную минутку вырезать из деревяшек разные фигурки. Мне не терпелось жить оседло, в домике с маленькой мастерской.
С хозяйкой в доме.
Её-то в поле зрения пока