Что-то булькает, и после я чувствую облегчение, когда малышка рождается полностью. Врач сразу на руки ее берет, ребенка быстро вытирают, клацают ножницы, и вскоре малышка начинает громко плакать.

      Я же реву. Ощущение просто невероятное. Боль, облегчение и невероятное счастье, когда вижу этот розовый сморщенный комок впервые.

      – Ох, какая красотка родилась! Умница, девочка. Первые роды всегда сложные.

      Из груди судорожные всхлипы вырываются, и я плачу, когда малышку ко мне подносят. Прямо на грудь кладут. Она дрожит и плачет, тянет ручки ко мне с крошечными пальчиками. Маленькая, какая же маленькая.

      – Мать, ну что ж ты ревешь то снова! Смотри, какая у тебя красота родилась! Ух, девчонка!

      Быстро вытираю слезы. У меня нет больше права на слабость. Ради дочери сильной быть надо.

      – Доченька моя! Спасибо…Спасибо вам!

      Целую крошку снова и снова в щечки, сама мокрая вся от пота и слез. Родилась. Счастье мое родилось.

      Смотрю на малышку. Крошечная совсем. У доченьки черные густые волосы, носик, губки, глазки. Пальчики даже. Все точно, как у Беса. Боже, как она похожа на него… Как две капли воды.

      Глава 11

      – Так мамочка, хватит мне мозги пудрить. Еще раз спрашиваю. Кого отцом записываем?

      – Нет, нет отца.

      – Ну, отчество пригодится для документов.

      – Ставьте прочерк, я говорю, нет отца!

      – А ну не кричи мне тут, тоже умная нашлась.

      – Извините. Васильевна. Запишите Васильевна.

      – На, держи свое свидетельство! Угорелая мамаша.

      Мне в руки всучивают свидетельство о рождении дочери, которое я крепко сжимаю в руках. Амели. Я так решаю малышку назвать. Она крошечная, всего один килограмм девятьсот грамм, но врачи говорят здоровенькая, просто очень маленькой родилась.

      Знаю, я нервничала много, поэтому малышка вес плохо набрала, но теперь все иначе будет. Я уже обожаю Амели, и мне все равно на то, что она так сильно на Беса похожа. Его дочь родная, о которой я ни за что ему не расскажу. Костьми лягу, но не дам ее ранить.

      Меня поселяют в отдельную палату с малышкой, где я провожу первые часы. Не отхожу от нее. Отлипнуть просто не могу. Насмотреться, надышаться ею не способна.

      Целую каждый пальчик родная, доченька моя. Амели быстро согревается, и теперь просто смотрит на меня, и так тепло мне сразу становится от этого и больно одновременно. Она на Тимура так похожа…от меня, разве что две родинки крошечные под нижней губой взяла. Все. Остальное все Беса.

      Открывающаяся дверь заставляет обернуться. Теть Люба? Нет. Медсестра зашла.

      – Ну как дела, мамочка? Кормили уже?

      Прикусываю