К четверти пятого дошли до теннисных кортов. Туман сгущался.

      – Может, не стоит? – с сомнением произнес Фред. – Через пару минут тут будет нулевая видимость.

      Лео открыл банку с теннисными мячиками и запустил один поверх сетки в сторону Фреда. Мяч шмякнулся к его ногам.

      – А ну-ка, смени настрой.

      Шанталь сидела в траве неподалеку от сетки, малышка ползала. Рядом плакал Коул.

      – Вы полюбуйтесь, – буркнул Фред и обернулся к Терезе. – На редкость счастливое семейство.

      – Хотите в мою команду? – спросила она.

      – Да, – ответил Фред. И заорал через все поле: – Эй, пап, у нас разнополые пары. Я с Терезой, а ты с Бартом.

      – Пошел в задницу, – огрызнулся Барт.

      – Следи за выражениями, – сказал Лео.

      – Что я тебе сделал, Фред? – возмутился Барт.

      – Шуток не понимаете, – ответил тот. – Хотелось немного оживить мероприятие, эту жалкую попытку семейного воссоединения. Прости, если задел за живое.

      – Папа прав, – проговорил Барт. – Тебе надо сменить настрой.

      – А ты готов папочке зад расцеловать, – поддел его Фред.

      Лео повысил тон:

      – Я сказал, выбирай выражения. Здесь дети!

      Барт обернулся к отцу:

      – Они, значит, дети, а мы – нет? Мы тоже твои дети.

      – Вы уже взрослые, – возразил Лео.

      – То есть если мне двадцать восемь, то я уже не твой ребенок? И кем я тебе прихожусь? Коллегой?

      Тут Шанталь встала.

      – Все, с меня хватит! – сказала она. Тереза и не подозревала, что девушка говорит по-английски. Имя-то французское. У няни был своеобразный акцент жительницы Среднего Запада. – Надоела мне ваша перебранка! Не хотите играть – не играйте. Вам это все равно не поможет. Сначала разберитесь между собой. Я возвращаюсь в отель. – Она подхватила Уитни и взяла за руку Коула. Тот запротестовал, и Шанталь этим мигом воспользовалась: – Отлично, вот и оставайся. – И с грозным видом удалилась.

      Тереза посмотрела ей вслед. Наверное, ей тоже стоило уйти, Билл считал, что семейные проблемы близкие люди должны решать без участия посторонних, но уж очень ей было жалко маленького. От постоянных рыданий у него припухли веки, и кожа местами потемнела. Он был так жалок в своей белой спортивной рубашечке и теннисных туфлях. Сидел на траве, вытянув ноги и опустив ручонки.

      – Мне тоже пора, – объявила Тереза. – По-моему, я здесь лишняя.

      – Ну хоть вы-то останьтесь, Тереза, – взмолился Фред. – Вряд ли мы справимся с ним без женщины.

      – Да, – кивнул Лео. – Пожалуйста. Мы хорошо будем себя вести. Правда, парни?

      – Ну ладно, – согласилась Тереза. – Я остаюсь.

      И подмигнула Коулу. Тот икнул.