Что другие думают во мне. Йоав Блум
Читать онлайн книгу.
что я хорошо ее знаю, и вместе с тем я понимал, что мне не хватает очень многих кусочков, чтобы понять, кто она, заполнить то, что было всего лишь готовой рамкой. Она сияла передо мной, когда я был в темноте; становилась стеной вокруг меня, когда было страшно; открывала ворота, когда мне надо было уйти, и выдувала из своих легких ветер, уносящий меня к небесам, когда мне хотелось летать. В то время я этого не понимал. Очень мало кто из детей понимает.
Когда я стал постарше, я часто листал альбомы с ее старыми фотографиями. Я нашел их наверху на одной из полок и рассматривал по ночам или когда ее не было дома, надеясь, что они дополнят мою картину. Молодая девушка, смотревшая на меня с этих фотографий, была будто из другой жизни, бурлящей и энергичной. Держит кубок, который выиграла, возможно, в соревнованиях по бегу, улыбается, энергично плывет впереди других во время какого-то заплыва, играет в шахматы то ли сама с собой, то ли с фотографом, улыбается с друзьями на совместной фотографии на берегу моря. Вот она, в шарфе и шерстяной шапке, стоит с флагом в руке над горным обрывом на фоне заснеженных вершин, и несколько молодых людей, тоже хорошенько укутанных, пристроились у ее ног. Покоряет миры, впитывает вселенную, хитро улыбается, смеется… Подружки, друзья… Это все очень отличается от той женщины, что однажды стояла и разглядывала пачку стирального порошка на полке в супермаркете, вцепившись в ручку сумки и в мою руку, напряженная, с отчаянно поджатыми губами, пока шумная стайка детей ходила вокруг нее туда-сюда, и в итоге она накричала на них бессловесным криком, стоном медведицы, которая с горящими глазами защищает своего медвежонка.
На страницах альбомов она улыбалась миру, а не воевала с ним. Мне нравилось их листать, обнаруживать новые пласты, которые помогали мне понять, кто она есть, кем она была.
От отца же я узнал, что такое алкоголь. Он бросил нас, вычеркнув себя из моей жизни примерно в районе первого воспоминания, и переехал в маленький домик на другом конце поселка. Мы с ним разговаривали в основном только по телефону. Но все же иногда он появлялся во дворе нашего дома, пьяный, с красными глазами, и требовал пообщаться со мной вживую. «Как отец с сыном, черт побери».
Он был не особенно разговорчив, его нелюбовь к людным местам и вечеринкам была связана с желанием избежать светских бесед. В детстве мне казалось, что это надменность, хотя сейчас я понимаю, что ему просто не хотелось участвовать ни в каких симуляциях, включая симуляцию дружбы или заинтересованности. Во время наших телефонных разговоров он каждый раз объяснял мне, как важно хорошо учиться, «потому что это твое будущее», или рассказывал, как ему жаль, что он в отъезде и не может быть рядом со мной столько, сколько ему бы хотелось. Конечно, он не был в отъезде. Иногда он, пьяный и раскрасневшийся, появлялся в тот же вечер, спустя несколько часов после разговора, и звал меня или маму.
Так уж заведено, что родители всегда остаются в какой-то степени загадкой для детей. Часть их жизни, что была до нас, живет в их памяти, но для нас так и останется терра инкогнита[3], и нам никогда не узнать, какие они на самом деле. Да и не нужно. Главное, что они знают, какие мы.
6
Мы
Terra incognita