Красные партизаны на востоке России 1918–1922. Девиации, анархия и террор. А. Г. Тепляков
Читать онлайн книгу.
и управляемая офицерами-крепостниками, часто воевала по средневековым нормам, а это в XVIII и XIX столетиях уже вызывало критику европейцев296. В записках шведского офицера о Семилетней войне говорилось о повальном насилии казаков в Пруссии в 1759 году: «…жалобы слышались со всех сторон… [на] этих грабителей, которые, кажется, только для того и воюют, чтобы разбойничать. <…> Я довольно гордо отвечал Шувалову, что… прочие воюющие державы не подражали действиям войск ее величества императрицы, которые выжгли половину прусских деревень; что русская армия делала ужасы во владениях короля…»297 Жители Варшавы навсегда запомнили расправы суворовских войск, разъяренных яростным сопротивлением поляков, над женщинами и детьми во время штурма Пражского предместья298.
Массовые расправы над пленными были очень характерны для Отечественной войны 1812 года, когда огромная часть населения столкнулась с вражеским нашествием «двунадесяти языков». Нередко крестьяне выкупали пленных Великой армии у солдат за немалые по тем временам 2 рубля серебром (цена бутылки шампанского), после чего беспощадно умерщвляли безоружных. Согласно А. И. Михайловскому-Данилевскому, один сельский староста запрашивал барина, каким еще манером следует убивать французов, потому что он уже истощил все способы смертей, ему известные299. А. К. Кузьмин со слов одного из крестьян вспоминал: «Нахватаем их человек десяток и поведем в этот лесок. Там раздадим им лопатки да и скажем: ну, мусьё! ройте себе могилки! Чуть кто выроет, то и свистнешь его дубинкой в голову…»300Герой Бородина В. И. Левенштерн вспоминал, что, «проезжая мимо одной освобожденной русской деревни, видел, как крестьяне, положив пленных неприятелей в ряд головами на большом поваленном стволе дерева, шли вдоль него и разбивали дубинами сии головы»301.
В ответ на подобные истории один из офицеров записал: «Слыша такие рассказы, нельзя было не содрогаться ожесточению Русского народа против своих разорителей: возбужденный фанатизм выходил за пределы человечности. Так в народной войне исчезают всякие правила, и неприятели следуют единственно побуждению ожесточенного сердца – истреблять друг друга утонченным варварством»302. Характерно, что в «Войне и мире» о принципиальном истреблении французов говорит только князь Андрей Болконский: «…ежели бы имел власть… я не брал бы пленных <…> …это одно изменило бы всю войну… Не брать пленных, а убивать и идти на смерть!»303
Такой военный знаток, как генерал А. В. Геруа, ставил рядом понятия «отряд» и «банда», упоминая «имена Фигнера, Сеславина, кн. Вадбольского, Василисы-Старостихи, со своими отрядами и бандами, работавшими на сообщениях французской армии в 1812 году»304. Дворянин Денис Давыдов в «Дневнике партизанских действий 1812 года» негодовал на жестокости известного партизанского вожака, дворянина немецкого происхождения305 А. С. Фигнера, ссылаясь на свидетельства
Для более раннего времени характерно повсеместное крайне жестокое военное поведение: «Когда Великий Кондэ или Цезарь Борджиа двигали свои войска <…> встречались потом только изувеченные люди, оторванные и разбросанные члены человеческих тел, изнасилованные и замученные женщины…»
Цит. по
Отечественная война 1812 года глазами современников. М., 2012. С. 98.
См.: Записки генерала В. И. Левенштерна // Русская старина. 1901. № 1. [Эл. ресурс]. URL: http://runivers.ru/doc/patriotic_war/articles/452516/ (дата обращения 6 марта 2023 года).
Наполеон обмолвился о Фигнере так: «Немецкого происхождения, но в деле настоящий татарин» (