---

Скачать книгу

---

на свой разговор с Ермоловым (позднее прославившимся жестокими расправами над горцами). Сослуживец Фигнера И. Т. Радожицкий сообщает, что после того, как Фигнер стал в Тарутинский лагерь ежедневно присылать партии по 200–300 пленных, то в Главной квартире «стали уже затрудняться в их помещении и советовали ему истреблять злодеев на месте». Современный исследователь утверждает, что на погибшего Фигнера «и в литературе, и в мемуаристике как бы возлагалась ответственность за жестокости партизан по отношению к пленным, которые… не укладывались в общепринятые европейские нормы…»310.

      Переживший русскую зиму в Вильно пленный писал о бесчеловечном отношении победителей, которые больных и раненых грабили и выбрасывали на улицу: «Крики на улицах становились все ужаснее, когда, собрав в кучи несчастных… их целыми сотнями запирали в пустые помещения при церквах или монастырях, не давая возможности развести огня, не выдавая пищи по 5 и 6 дней и отказывая даже в воде. Таким образом[,] почти все погибли от холода, голода и жажды. <…> Общий подсчет умерших за четыре месяца моего пребывания в Вильне достигал приблизительно 2000 [пленных] офицеров и 20 000 солдат. И в русских военных госпиталях процент смертности был большой, потому что здесь также развилась госпитальная горячка311.

      В. И. Левенштерн мимоходом подтверждал, что в Дорогобуже пленные «французы были скучены в церквах и на улицах, где они умирали голодной смертью», и присовокуплял, что положение русских войск «было так же бедственно, как и положение французов». Заняв для ночлега первый попавшийся дом в Дорогобуже и выгнав оттуда дюжину французских квартирантов, Левенштерн наблюдал, как хозяин дома, «ярый патриот», тут же схватил кухонный нож «и убил на моих глазах 5 или 6 французов так быстро, что я не успел помешать этому». Затем «патриот» принялся кричать соседям, чтобы они выходили и помогали резать неприятеля – народ бросился убивать безоружных «топорами, кирками, косами, вилами и всем, что попадало под руку <…> …на лицах мирных жителей отражалось в эту минуту зверство истых людоедов…». Инициатор резни похвастал офицеру, что прирезал 20 пленных: «Я не сделал ему выговора: патриотизм довел его до фанатизма»312. Также Левенштерн сообщал, что взятые в плен во время роковой переправы через Березину от 500 до 600 женщин были заперты в большом сарае и через несколько дней умерли от холода и голода – «в живых осталось всего восемь женщин; матери и дети погибли вместе»313.

      В последние годы стал широко известен факт оставления в Москве в 1812 году 22,5 тыс. раненых при Бородине, большая часть которых сгорела в великом пожаре Первопрестольной, зажженной и русскими войсками, которые огнем уничтожали склады, и горожанами, которые почти все ушли из города. Отношение к своим раненым было сходным и в следующей большой войне. Мемуарист сообщил слышанный от Л. Толстого рассказ об одном из эпизодов Крымской кампании: «Когда Малахов курган был взят [французами в 1855 г.] и войска спешно переправлялись

---

Скачать книгу