Язык

      В описании похода Траяна упоминается также, что «арсак» соответствует титулу «царь» (XI.3). До того (VIII.25) Малала упоминает о Арсаке-парфянине, что восстал против Антиоха Эвергета. Повествуя о походе Юлиана, Малала включает этот титул в имя персидского царя Шапура (XIII.17, 21–22). При том, что данное наблюдение антиохийского хрониста соответствует действительности, вряд ли можно утверждать, что он в какой-то степени знал язык соседней державы.

      Выше перечисленные примеры (отсылки к персидскому языку: I.12, II.3, XI.31), а также упоминание о языке персов в связи с учением манихеев (XII.42), можно рассматривать как маркер осознания границы «свой-чужой», который в то же время свидетельствует о том, что для Малалы персы выделялись из общей массы варваров (раз он идентифицирует этот язык).

      В целом, конечно, для антиохийского хрониста, как и для других ромеев, персы являлись частью варварского (то есть неримского) мира, но на 430 станицах «Хронографии» Малала называет их варварами только один раз (XVIII.61), в отличие, к примеру, от эмоционального повествования Прокопия.

      Как варваров Малала характеризует кочевых арабов-сарацин (XII.26, 27, 30). Оденат назван царем сарацин-варваров, а Зенобия – царицей (βασιλλισα) варваров-сарацин. Рим на какое-то время оказывается во власти «Одоакра, царя (ῥὴξ) варваров» (XV.9-10). На Западе против варваров воюет Константин (XIII.2). Варварами он называет гуннов (XVIII.13–14).

      Такое противопоставление¹³ заставляет предположить, что концепт «варварства» связан для Малалы, во-первых, с образом жизни, и во-вторых, с отсутствием привязки к определенной территории¹⁴. Внимание же к языку, на котором они говорят, минимально.

      В описании же персов с самого начала появляются понятия «город», «власть», определенная территория.

      Подводя некоторые итоги, можно отметить, что Иоанн Малала, выводя новые народы на историческую сцену своего повествования, прежде всего, крупными штрихами вписывал их в современную ему систему этногеографических представлений. Так, чтобы описать гору Арарат и Ноев потоп нужны понятия «Армения», «парфяне» и «адиабенцы».

      Другим способом установки связей является генеалогический принцип.

      С появлением понятия «царства» географическая локализация уступает место этнониму, и устанавливается привязка «народ – территория».

      Принципиально важной оказывается роль этнонимов и процесса имянаречения. Утрата политической независимости ведет к тому, что и в терминологии имя конкретного народа оказывается подчиненным, и в классификации превалирует этноним победителя. Малала передает это рассказом о переименовании народов Персеем.

      Другим фундаментальным критерием были различия в области культуры и религии (случай персы – мидийцы). Языковой критерий оказывается отнюдь не решающим.

      Этнонимы «ассирийцы», «вавилоняне», «мидийцы», «скифы», «парфяне» оказываются частным, исторически обоснованным