Не помню в день какой и год

      Из детства раннего, в котором

      «А снег идёт! А снег идёт!» —

      Мы у окна кричали хором:

      Шёл снег, стояли холода,

      От ветра что-то дребезжало.

      Ты на руках меня тогда

      С улыбкой бережно держала.

      И мы кричали: «Снег идёт!»

      Так радостно и простодушно,

      Что он с тех пор который год

      Всё так же падает послушно.

      И всякий раз в канун зимы

      Едва ветра затянут вьюгу,

      Мне снова чудится, что мы

      Кричим с тобой на всю округу…

      Был тихим нынешний рассвет,

      Лишь сердце с полночи щемило…

      «Её на свете больше нет,» —

      Сестра мне утром сообщила.

      Но только телефон умолк,

      Как снег пошёл повсюду снова.

      …Хотел я крикнуть… и не смог.

      И выдохнуть не смог ни слова!

      Летит, летит весёлый снег,

      Кружит и падает, как эхо…

      Неправда, что тебя здесь нет.

      Смотри, родная: сколько снега!

      Зал был наполовину полон

      Ещё наполовину – пуст,

      Когда меж потолком и полом

      Стихи читались наизусть.

      Как животворные потоки,

      Которых вплавь не пересечь,

      Сияли пушкинские строки,

      Текла торжественная речь.

      А рядом, за прикрытой дверью,

      Гремела музыка с утра,

      Там ряженая в пух и перья

      Толпа несла своё «ура»,

      Хрипели тучные игрушки,

      И ухмылялся карнавал

      Под небом, где родился Пушкин

      И милость к падшим призывал.

      Туда, где ангел пролетел,

      И зверь крылатый возносился,

      Я в бездну звёздную глядел,

      Глядел и плакал и молился,

      Взывая истово всю ночь

      К Тому, Кто милостив и светел,

      И в силах каждому помочь…

      И я просил. И Он ответил…

      Волной вздымается заря,

      И небом вспыхивают горы,

      И, воздухом животворя,

      Сияют вечные просторы.

      Когда из воздуха рождаются леса, —

      Штрихи и трещины пронзают небеса,

      В тумане бледном проступают очертанья,

      И пробуждаются лесные голоса,

      И ожидаются сплошные чудеса:

      Восторги ласточек и речек причитанья!

      В том сером, сизом, в том сиреневом дыму —

      Начало жизни, объяснение всему.

      Там целый мир, сияющий спросонок!

      А ночь придёт, – и мы по одному

      Вновь полетим в обманчивую тьму,

      Где звуки призрачны, но каждый запах звонок.

      Речных огней косая линия

      На воды зыбкие легла…

      Туманно-серебристо-синяя

      Колышется ночная мгла,

      И кажется – ещё мгновение —

      И в зачарованной тиши

      Раздастся трепетное пение

      Живой неведомой души.

      И чудится её дыхание

      Издалека-издалека,

      Где лишь тумана колыхание

      Да молчаливая река.

      Лес – весь как птица на весу:

      По сопкам длится.

      Любое деревце в лесу

      Дрожит, как птица.

      Любое – в снежной пелене,

      Где даль предельна,

      Стоит лицом к чужой спине.

      И все – отдельно.

      Гуляют ветры по стволам,

      Ветвям и судьбам;

      Здесь равнодушны к похвалам

      И глухи к судьям.

      Здесь ни на время, ни на быт

      Нельзя сослаться.

      Здесь нужно кем-нибудь, но быть,

      А не казаться.

      Пустить