Прекрасная страна. Всегда лги, что родилась здесь. Цянь Джули Ван
Читать онлайн книгу.
выясню сама, – зато с бедняками дела обстояли именно так. Пока я не разбогатею, говорил он, мне надо быть осторожной. Всем нам надо быть очень осторожными.
От кровати Ма-Ма и Ба-Ба до моей было буквально рукой подать, и обычно, когда Ба-Ба возвращался, я наполовину просыпалась – посреди теплых снов о том, что я снова дома с Лао-Лао и Лао-Е, – под шепот, кряхтение и стоны.
Ба-Ба любил похвастать, как много долларов он собрал из карманов сданных в стирку брюк, то ликуя из-за своих находок, то предупреждая меня, чтобы никогда не была такой беспечной, как лао-вай[54], белые люди. Я полагала, что все их ночные шепотки были об этом, но другие звуки объяснить не могла. Только интуитивно понимала, что мне не полагается их слышать, так что по мере того, как эти ночи накладывались друг на друга, я завела привычку прятать голову под пуховое одеяло. Еще я затыкала уши пальцами и издавала еле слышное ворчание, пока стоны не переходили в тихое дыхание и храп. Трудно было понять точно, когда они заканчивались, и страшно было раскрывать уши, поэтому я продолжала ворчать под одеялом столько, сколько меня хватало. Иногда так и засыпала, просыпаясь с рассветом как жук, свернувшийся в колобок.
Следующим утром по дороге в школу я наконец сообщила Ба-Ба о произошедших изменениях. Он решил, что это Тан Лао-Ши, должно быть, настояла на том, чтобы отдать меня в другой класс, и принялся попрекать, мол, почему я не назвалась американкой, как он мне велел?
– Если бы ты сказала, что родилась здесь, Цянь-Цянь, они не стали бы так с нами обращаться.
Много лет спустя Ба-Ба рассказал мне, что на второй день моей учебы Человек-робот, который на самом деле был заместителем директора, обвинил его в том, что Ба-Ба воспользовался фальшивым адресом, чтобы записать меня в школу. Да, такой дом есть на Манхэттене, сказал ему Человек-робот, но он нежилой; это склад, причем заброшенный. Ба-Ба не осмелился упираться из страха перед дальнейшими расспросами. Перед моим мысленным взором он рассыпается в извинениях, объясняя, что я не могу ходить в нашу местную школу, где никто не говорит по-китайски, и что я хорошая, послушная девочка, которая не создаст никаких проблем. Что бы он ни сказал и ни сделал в тот день, его отпустили, а мне позволили остаться.
Только потом, после многих лет, прожитых в страхе, я поняла, что риск был намного меньше, чем нам тогда казалось. Но в вакууме тревожности, который представляла собой жизнь без документов, страх обладал свойствами газа: он расширялся, заполняя весь наш мир, пока не стал единственным, чем мы могли дышать.
В последовавшие недели, пока листья на деревьях меняли цвет, а воздух обретал все большую свежесть, я проводила свои дни в школе практически так же, как провела второй день: в компании Кота в шляпе, Очень голодной гусеницы, мишек Беренштейн, Амелии Беделии и Шела Сильверстайна. Я прокладывала себе путь через классную библиотечку так же методично, как раскрашивающий мальчик – через коробку с карандашами: каждый день он брал
Иностранцы.