Расширение прав и возможностей женщин в России. Джули Хеммент
Читать онлайн книгу.
для помощи в переходе к демократии.
Но этот процесс, как и другие моменты начавшегося развития, был очень напряженным. Несмотря на навязчивое использование высокопарных слов, вроде «партнерства» и «сотрудничества», на демократизацию смотрели как на улицу с односторонним движением.
У консультантов и экспертов из Северной Америки и Западной Европы, ввозивших в Россию свои «ноу-хау» (в бухгалтерском учете, управлении, организационных технологиях и навыках) и направлявших эти потоки, часто были весьма скудные представления о культуре, истории, политике этого региона. А проконсультироваться у своих советских коллег они не желали [Bruno 1997; Sampson 1996; Wedel 1998].
Сразу после окончания холодной войны эти проекты были миссионерскими, их ревностные участники не обращали внимания на локальные особенности.
Полученные в России знания считались коммунистическим наследием и особо не принимались во внимание.
Критикуя эти годы, известный антрополог Джанин Ведель пишет, что в рамках представлений о развитии после холодной войны второй мир (постсоветские государства Восточной Европы и Новые независимые государства (ННГ)) считался скорее «неправильно развитым», чем «недоразвитым».
Соответственно, когда говорилось о помощи постсоветским странам, то «речь шла об изгнании духа наследия коммунизма» [Wedel 1998: 21].
Россия представлялась чистым листом, а опыт, ценности, квалификацированность советских людей обесценивались.
Вот почему многие из россиян, изначально полных надежд и настроенных прозападно, постепенно разочаровывались в потенциале так называемого обмена между Востоком и Западом быть площадкой для диалога, взаимного обучения и уважения24.
Такова оказалась реальность этих ведущих инициатив по развитию. То же самое случилось и с феминизмом, несмотря на самые добрые намерения участниц первых обменов.
Когда рухнул государственный социализм, западные феминистки впервые смогли наладить прямой диалог с советскими и восточноевропейскими женщинами. Это был диалог без участия надзирателей от партии.
Западные феминистки познакомились не только с представительницами государственных женских организаций. Они встретились с диссидентками, писательницами, исследовательницами – с женщинами, стоявшими на передовой в борьбе за изменения в обществе.
Падение Берлинской стены и развал правящих режимов в 1989 году прокладывали дорогу для более устойчивых отношений и сотрудничества.
Западные ученые-феминистки и активистки ринулись в Россию и Восточную Европу и в знак солидарности были готовы объединиться с женщинами этих стран.
В рамках схем городов-побратимов и академических обменов появилось огромное количество горизонтальных связей.
Эти макросдвиги создали условия для новых близких связей и отношений – ведь по частным приглашениям россияне, американцы, англичане
То же самое можно сказать и о проекте по реструктуризации и трансформации высших учебных заведений и преподавания общественных дисциплин в бывших социалистических государствах. Специальный выпуск англо-венгерского журнала Replika посвящен теме реструктуризации высшего образования и преподавания общественных наук по западному образцу. Авторы задаются вопросом «колонизация или освобождение?». В середине и в конце 1990-х годов я была свидетелем многих полемичных дискуссий в интернете по поводу этого проекта по пересмотру образовательных программ.