Однажды, помню, даже

      Какой-то генерал —

      Большой и важный – к Даше

      С признаньем приставал.

      Я думал (и немало),

      Что Дашенька моя

      Пойдёт за генерала…

      Ничуть так не бывало!

      Лишь ошибался я.

      Скажу вам, между нами,

      Без каверзных словес,

      За ягодой – грибами,

      Частенько Даша в лес

      Ходила, и, под сенью

      Деревьев вековых,

      Скрывалась. С тихой ленью

      Внимала, может, пенью

      Чудесных птиц лесных,

      А может, умилялась

      Журчаньем ручейка,

      Иль елям улыбалась

      Под шёпот ветерка…

      О том я знать не смею.

      И не к чему гадать

      (хвалиться не умею,

      Но с детства не имею

      Привычки я приврать!)

      Так вот, однажды, значит,

      Из леса воротясь

      На хату, как заплачет

      Вдруг Даша, повалясь

      Ничком в свою перину,

      Лицо в подушке скрыв

      (объелась будто хины).

      Конечно, бабку Нину —

      Ведунью местных див —

      К ней пригласили тут же,

      Заставили отвар

      Принять. Ей стало лучше,

      И спал немного жар.

      – Ох, Даша, что с тобою?

      – Отстаньте от меня!

      Её – святой водою,

      Она – брыкать ногою…

      И так четыре дня.

      А после (странно даже,

      Что помню до сих пор)

      Всё изменилось в Даше:

      Поблекший мутен взор,

      Болезненные тени

      Бесцветного лица;

      Вся постоянно в лени,

      И приступы мигрени

      Без края и конца.

      Бывало, раньше, встанет

      С кровати утром – в путь! —

      Вокруг с улыбкой глянет,

      Займётся чем-нибудь,

      Под милое болтанье,

      Под песни нежный звук…

      Теперь же всё в молчанье.

      Ну, что за наказанье

      Нашло на Дашу вдруг?

      Никто не знал об этом

      Тогда. Старушки ж, вновь

      И вновь, по всем приметам,

      Винили в том любовь…

      Мне было не до сплетен

      В те дни: по кабакам

      Я шлялся, духом беден,

      Издалека заметен

      Таким же дуракам.

      Бузил я и скандалил,

      Лез в драку ни за грош.

      Меня бред хмеля жалил

      Сильней, чем злая вошь.

      Тоска мне сердце грызла,

      Глаза смотрели врозь,

      И тело всё раскисло.

      Не понимая смысла,

      Я видел всё насквозь!

      Мой друг, кузнец Никита,

      Так звал меня домой,

      Аж морда вся разбита

      Моя (его рукой)

      Была. Я ни в какую

      Уняться