Он улыбнулся и сказал: «Но мне надо закрыть больничный. У меня послезавтра первый экзамен в аспирантуру. Я же не могу сдавать экзамен на бюллетене». «А если вам плохо станет?» – неуверенно спросила она. «Это невозможно, – ответил Кир, – я ведь ради аспирантуры так напряженно работал. Давление ведь не случайно. Неужели в следующем году все по новой? – И, наглея, добавил: – мне ведь не только закрыть больничный надо, но форму двести восемьдесят шесть получить, без нее до экзамена меня не допустят». Она оторопело посмотрела на Кира: «Но я ведь не могу там написать, что вы здоровы…» Он наклонился над столом: «Вы просто не пишите о гипертонии, а все остальные болезни, которые я перенес, оставьте. Никто же не требует полного перечня, просто добавьте слова о том, что я могу учиться в аспирантуре». Она вопросительно посмотрела на Кира: «Я вас понимаю и сочувствую. Я понимаю, что наука – это ваш выбор. И выбор неплохой. А вообще вы из меня веревки вьете. Хорошо, что мой муж такого не видит, он тоже врач, и очень строгий». Она взяла бланк, заполнила требуемую форму, закрыла больничный и сказала: «И на бюллетень и на форму печать поставите в регистратуре. Желаю удачи!». Это был подарок жизни. Кир понял это позже, хотя спасибо и сказал, но имени спасительницы так и не узнал, глупо, по-мужски обрадовавшись (был тогда верным мужем), что она замужем, и не надо заводить романа. Она помогла и еще раз. Но через неделю. События не медлили.

      Крещендо

      Весь вечер и половину следующего дня он сидел за книгами. После обеда начал нервничать. Впрочем, нервность оказалась благотворной. Дело в том, что позвонил Энди и рассказал, что за его приятелем, который так же, как и они,