Стена неведенья упала, ба!

      Открылась истина – слоями.

      И под ногой качнулась палуба.

      Непостижимо! Устояли!

      Стреляли в сердце нам и в голову,

      Скользили ноги (от воды ли?).

      Едва не стали божьим оловом,

      Но серафимы отводили.

      В такой картине бытия расти

      (И – Человеком) не слабо ли?

      Где корни гор дрожат от ярости,

      А корни душ горят от боли,

      Где, баллистическими шахтами

      Кору земную изувечив,

      Блаженный мир играет в шахматы

      На человеческую вечность.

      Ночью подсвечено небо и край земли. Снится мне детство —

                                                                         лета и солнца сплав.

      Вот – мои деды! Семечком проросли в детской душе

                                                                          Сумы и Ярославль.

      Я – паутинка, ниточка… (Я – не я, а незаметная странного

                                                                                мира часть.)

      Между натянута, силюсь свести края стран, чьи границы

                                                                   болью кровоточат.

      – Дедушка! Дедушка! Что это за игра? Кто сочиняет

                                                                       правила? Расскажи!

      – Спи, моя рыбонька, я расскажу с утра. Будет вовсю

                                                            июль, и беспечна – жизнь.

      Вы не застали холодный, больной февраль (два паренька:

                                                            ярославский и тот – из Сум),

      Только во сне вас и вижу. Не буду врать, я с февраля —

                                                                            словно бы на весу.

      Поздно, не спится. Мало кому – до сна. Где-то подсвечено

                                                                           небо огнём войны.

      Всё чаще мне кажется: держится небо на плохо пришитой

                                                                                пуговице Луны.

      Сосновое царство осени. У кого-то – дубы, ясени…

      А меня осени просинью сквозь терпкие выси – просеки!

      Защити, причасти росами, проведи золотыми трассами,

      По-над огненными кронами – октябрьскими кирасами.

      Не возьму ничего, лес мой, я только каплю смолы —