Я одену тебя побирушкой,

      Подпояшу оструганным лыком

      Упираяся толстою клюшкой,

      Уходи ты к лесным повиликам.

      У стогов из сухой боровины

      Шьет русалка из листьев обновы

      У ней губы краснее малины,

      Брови черные круче подковы.

      Ты скажи ей: «Я странник усталый,

      Равнодушный к житейским потерям».

      Скинь-покинь свой армяк полинялый,

      Проходи с нею к зарослям в терем.

      Соберутся русалки с цветами,

      Заведут под гармони гулянку

      И тебя по заре с петухами

      Поведут провожать на полянку.

      Побредешь ты, воспрянувший духом,

      Будешь зыкать прибаски[5] на цевне[6]

      И навстречу горбатым старухам

      Скинешь шапку с поклоном деревне.

      Ты играй, гармонь, под трензель,

      Отсыпай, плясунья, дробь!

      На платке краснеет вензель,

      Знай прищелкивай, не робь!

      Парень бравый, синеглазый

      Загляделся не на смех.

      Веселы твои проказы,

      Зарукавник – словно снег.

      Улыбаются старушки,

      Приседают старики.

      Смотрят с завистью подружки

      На шелковы косники.

      Веселись, пляши угарней,

      Развевай кайму фаты.

      Завтра вечером от парней

      Придут свахи и сваты

      Дряхлая, выпали зубы,

      Свиток годов на рогах.

      Бил ее выгонщик грубый

      На перегонных полях.

      Сердце неласково к шуму,

      Мыши скребут в уголке.

      Думает грустную думу

      О белоногом телке.

      Не дали матери сына,

      Первая радость не прок.

      И на колу под осиной

      Шкуру трепал ветерок.

      Скоро на гречневом свее

      С той же сыновней судьбой,

      Свяжут ей петлю на шее

      И поведут на убой.

      Жалобно, грустно и тоще

      В землю вопьются рога…

      Снится ей белая роща

      И травяные луга.