Я вырос в ленинградскую блокаду,

      Но я тогда не пил и не гулял,

      Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,

      В очередях за хлебушком стоял.

      Граждане смелые,

      а что ж тогда вы делали,

      Когда наш город счет не вел смертям?

      Ели хлеб с икоркою, —

      а я считал махоркою

      Окурок с-под платформы черт-те с чем

      напополам.

      От стужи даже птицы не летали,

      А вору было нечего украсть,

      Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,

      А я боялся – только б не упасть!

      Было здесь до фига

      голодных и дистрофиков —

      Все голодали, даже прокурор, —

      А вы в эвакуации

      читали информации

      И слушали по радио «От Совинформбюро».

      Блокада затянулась, даже слишком,

      Но наш народ врагов своих разбил, —

      И можно жить, как у Христа за пазухой под мышкой,

      Но только вот мешает бригадмил.

      Я скажу вам ласково,

      граждане с повязками,

      В душу ко мне лапою не лезь!

      Про жизню вашу личную

      и непатриотичную

      Знают уже органы и ВЦСПС!

      Что же ты, зараза, бровь себе побрила,

      Ну для чего надела, падла, синий свой берет!

      И куда ты, стерва, лыжи навострила —

      От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!

      Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,

      Для тебя готов я днем и ночью воровать, —

      Но в последнее время чтой-то замечаю,

      Что ты мне стала слишком часто изменять.

      Если это Колька или даже Славка —

      Супротив товарищей не стану возражать,

      Но если это Витька с Первой Перьяславки —

      Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!

      Рыжая шалава, от тебя не скрою:

      Если ты и дальше будешь свой берет носить —

      Я тебя не трону, а в душе зарою

      И прикажу залить цементом, чтобы не разрыть.

      А настанет лето – ты еще вернешься,

      Ну, а я себе такую бабу отхвачу,

      Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,

      Скажешь мне: «Прости!» – а я плевать не захочу!

      Позабыв про дела и тревоги

      И не в силах себя удержать,

      Так люблю я стоять у дороги —

      Запоздалых прохожих