В Пекине очень мрачная погода,

      У нас в Тамбове на заводе перекур, —

      Мы пишем вам с тамбовского завода,

      Любители опасных авантюр!

      Тем, что вы договор не подписали,

      Вы причинили всем народам боль

      И, извращая факты, доказали,

      Что вам дороже генерал де Голль.

      Нам каждый день насущный мил и дорог, —

      Но если даже вспомнить старину,

      То это ж вы изобретали порох

      И строили Китайскую стену.

      Мы понимаем – вас совсем не мало,

      Чтоб триста миллионов погубить, —

      Но мы уверены, что сам товарищ Мао,

      Ей-богу, очень-очень хочет жить.

      Когда вы рис водою запивали —

      Мы проявляли интернационализм, —

      Небось, когда вы русский хлеб жевали,

      Не говорили про оппортунизм!

      Боитесь вы, что – реваншисты в Бонне,

      Что – Вашингтон грозится перегнать, —

      Но сам Хрущев сказал еще в ООНе,

      Что мы покажем кузькину им мать!

      Вам не нужны ни бомбы, ни снаряды —

      Не раздувайте вы войны пожар, —

      Мы нанесем им, если будет надо,

      Ответный термоядерный удар.

      А если зуд – без дела не страдайте, —

      У вас еще достаточно делов:

      Давите мух, рождаемость снижайте,

      Уничтожайте ваших воробьев!

      И не интересуйтесь нашим бытом —

      Мы сами знаем, где у нас чего.

      Так наш ЦК писал в письме открытом, —

      Мы одобряем линию его!

      Зачем мне считаться шпаной и бандитом —

      Не лучше ль податься мне в антисемиты:

      На их стороне, хоть и нету законов, —

      Поддержка и энтузиазм миллионов.

      Решил я – и, значит, кому-то быть битым,

      Но надо ж узнать, кто такие семиты, —

      А вдруг это очень приличные люди,

      А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!

      Но друг и учитель – алкаш в бакалее —

      Сказал, что семиты – простые евреи.

      Да это ж такое везение, братцы, —

      Теперь я спокоен – чего мне бояться!

      Я долго крепился, ведь благоговейно

      Всегда относился к Альберту Эйнштейну.

      Народ мне простит, но спрошу я невольно:

      Куда отнести мне Абрама Линкольна?

      Средь них – пострадавший от Сталина Каплер,

      Средь них – уважаемый мной Чарли Чаплин,

      Мой друг Рабинович и жертвы фашизма,

      И даже основоположник марксизма.

      Но