Образы. Сценарий (25+). Борис Гончаров
Читать онлайн книгу.
тут на диване в одиночестве, с женой…
(С.Довлатов. «Шоферские перчатки»)
2072 год. Октябрь.
Угол, образованный пересечением двух улиц, недалеко от Дома писателей опять корёжат асфальт, поднимают плитку. Трактор, напрягаясь, стаскивает скульптуру небритого весёлого мужика в кепке и мятых штанах с вывернутыми пустыми карманами – это прообраз существования провинциальных писателей, и сносит пьедестал.
За кадром – куплеты Мефистофеля «На земле весь род людской…» в исполнении Ф.И.Шаляпина.
Голос за кадром:
Такие демарши с периодическим рытьём улиц случались и 50 лет назад. Однако, теперь эта разруха не из-за укладки водопровода, чтобы через две недели проложить канализацию, а затем опять ломать для прокладки электрического кабеля, и не для установки памятника недружественным, как теперь говорят, писателям, как в Черни – Толстому и Тургеневу… Но любопытные уже прослышали, что всё-таки памятник – какой, чему или кому, об этом знают пока только несколько человек: архитектор, скульптор и заказчик, мы узнаем в конце…
Один из двух друзей, начальник артели бульдозеристов 50 лет назад добровольцем ушёл на войну, почти два года воевал на передовой – с позывным «Комдив», ходил в атаки – был несколько раз ранен, награждён орденами и медалями. Живой вернулся домой уже из госпиталя. Государство обеспечило всеми положенными льготами и пенсией, город нашёл подходящую работу – конечно, уже не бульдозеристом, как прежде, но иногда к нему обращались за советом по старой памяти.
Приблизительно 50 лет назад
Акт 1. Кто и что
Сцена 1.1. «Матрёшка»
Голос за кадром:
Матрёшка – русская деревянная игрушка, состоящая из полой внутри ярко разрисованной куколки овальной формы, в которой находятся вложенные одна в другую такие же куколки меньшего размера. Название игрушки произошло от уменьшительно-ласкательной формы.
(Лингвострановедческий словарь)
Обсценный корень в слове «матрёшка» – случайность, не имеющая непосредственного отношения к образу, хотя общеизвестно, что и матрёшка, и указанная случайность – давнишнего происхождения, но пусть исследованием этого факта займутся другие.
Узкий жилой дом с двумя входа: один – с тихого зелёного двора – в квартиры, второй – с фасадной – в Дом писателя, издательство «Вешние воды», типографию издательства, клуб «Сермяжная правда», магазин duty-free и кафе «Хочу всех», над баром которого угнездился яркий плакат: «Коньяк – плод любви дуба и чачи». Дом поставлен в угол (буквально) улиц: Тургенева – фасадом, правой стороной – перпендикулярно Салтыкова-Щедрина. На небольшой площади перед Домом писателя, справа от дорожки, ведущей к входу, почти в самом углу пересечения улиц на небольшом возвышении стоит металлическая, покрашенная под бронзу скульптура 2-х метрового весёлого мужика, в кепке, который вывернул пустые карманы своих штанов. Комдив и Закруткин, проходят мимо и как всегда похлопывают мужика по животу.
Закруткин:
Эта пророческая скульптура поставлена здесь, как говорится, при царе Горохе…
Перебивка:
Репортаж с одной из сессий городской Думы с возникшей очередной раз дискуссии о сносе этой двусмысленности с вывернутыми карманами.
Дом писателя. На третьем этаже издательство и литературный клуб, на втором – типография издательства, на первом – конференц-зал, кафе и магазин. Кафе расположено так, что мимо его застеклённых дверей (вход – выход) географически должны были проходить все.
Голос за кадром:
Первоначально кафе владельцем планировалось назвать легкомысленнее и длиннее, но при согласовании аренды в издательстве ему мягко указали, что краткость – сестра таланта, а талант – кусок серебра, чем короче назовёт, тем таланта будет больше. Кафе и магазин кормили-поили всех желающих, а duty-free – только по удостоверениям с фото, печатью и подписью директора, впрочем, завсегдатаев, в т.ч. Комдива и Закруткина, помнили и без удостоверений, но иногда для дисциплины проверяли.
Сцена 1.2. Комдив, Роден, Феня, Закруткин
Работает бульдозер, за рычагами Комдив.
Василь Иваныч или Комдив – как называли начальника артели бульдозеристов товарищи, даже будучи начальником, бросался в атаку впереди всех «на лихом коне». Над кабиной его бульдозера был намертво закреплён железный (и содержанием, и материалом) лозунг: «Карфаген должен быть разрушен». Специфика работы оригинально преломилась на Комдиве запахом солярки, который был принят столичной литературной гостьей за редкий арабский парфюм (этот эпизод – в главе «Делегация столицы»).
Туалетная комната в квартире Комдива.
В сегодняшнее воскресное утро Василь Иваныч сосредоточенно сидел, опершись правым локтем на стиральную машину перед ним и ладонь уперев в лоб, а левую ладонь положил на левое колено. Неожиданно, но кстати в голову Комдива пришла сакральная мысль о том, что