Луна проснулась. Город шумный

      Гремит вдали и льет огни,

      Здесь все так тихо, там безумно,

      Там все звенит, – а мы одни…

      Но если б пламень этой встречи

      Был пламень вечный и святой,

      Не так лились бы наши речи,

      Не так звучал бы голос твой!..

      Ужель живут еще страданья,

      И счастье может унести?

      В час равнодушного свиданья

      Мы вспомним грустное прости…[2]

      Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной

                                                                   сцене,

      Безумная, как страсть, спокойная, как сон,

      А я, повергнутый, склонял свои колени

      И думал: «Счастье там, я снова покорен!»

      Но ты, Офелия, смотрела на Гамлета

      Без счастья, без любви, богиня красоты,

      А розы сыпались на бедного поэта,

      И с розами лились, лились его мечты…

      Ты умерла, вся в розовом сияньи,

      С цветами на груди, с цветами на кудрях,

      А я стоял в твоем благоуханьи,

      С цветами на груди, на голове, в руках…

      На гладях бесконечных вод,

      Закатом в пурпур облеченных,

      Она вещает и поет,

      Не в силах крыл поднять смятенных…

      Вещает иго злых татар,

      Вещает казней ряд кровавых,

      И трус, и голод, и пожар,

      Злодеев силу, гибель правых…

      Предвечным ужасом объят,

      Прекрасный лик горит любовью,

      Но вещей правдою звучат

      Уста, запекшиеся кровью!..