Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости. Николай Коняев
Читать онлайн книгу.
почти все члены тушинской воровской думы. Здесь – подписи Федора Борятинского и Дмитрия Черкасского, Михаила Бутурлина и Игнатия Михнева – любимого спальника Тушинского вора.
Вскоре Собор подтвердил официальным решением, что все приобретения и пожалования, сделанные от имени царя Владислава, аннулируются, но сохраняются основные владения членов Семибоярщины, а также пожалования Тушинского вора. Не зря ведь в конце-то концов, не щадя своей головы, столько лет предавали и продавали бояре Русь.
С этими итогами приватизации было связано и нежелание бояр избирать царя из своей среды. Во-первых, раболепствовать перед иностранцем для них было привычнее, а главное, менее обидно, чем перед своим, еще недавно бывшим ровней тебе… Во-вторых, царь-иностранец если бы и стал плохо относиться к московским боярам, но равно плохо ко всем и не стал бы заниматься перераспределением собственности между ними.
Эти резоны, составленные из жадности и корысти, зависти и ревности, самолюбия и глупости, показывают, насколько ничтожной после десятилетия предательств Родины и государей стала среда московской аристократии. Она выродилась, превратилась в исторический хлам, не способный, как и подтвердила дальнейшая история, уже ни к какому державному действию…
«Начальницы» хотели иноземного царя, говорит летописец, но «народы же ратные не восхотели ему быти»…
«Желание боярства, надеявшегося лучше устроиться при иноземце, чем при русском царе из их же боярской среды, – замечает С.Ф. Платонов, – встретилось с противоположным ему и сильнейшим желанием народа избрать царя из своих».
И когда стали решать на Соборе вопрос об избрании царя, первым постановлением Собора было не выбирать царя из иностранцев.
Постановление это можно было считать последней победой партии чистого, здорового…
И хотя и не вернулись еще в Москву главные представители Семибоярщины, но и эта победа далась нелегко…
Вырождение московского боярства и породило то агрессивное противодействие выдвижению князя Дмитрия Пожарского претендентом на царский престол. Как только прозвучало его имя, бояре сразу же распустили слух, будто князь истратил на подкуп выборщиков 20 тысяч рублей[47].
Впрочем, другие кандидаты на престол – назывались кандидатуры Шуйского и Воротынского – тоже отпали сами собою.
Иначе и не могло быть…
Противодействуя любой попытке выдвижения чистых русских патриотов, московское боярство обращалось в монолит, но внутри своего нечистого круга никакого единства у них не было и не могло быть.
Сподвижники Бориса Годунова и слуги Григория Отрепьева, защитники Василия Шуйского и сообщники Тушинского вора – еврея Богданко, недоброжелатели королевича Владислава и убийцы Федора Годунова… Все эти люди и не могли объединиться ни в чем, кроме страха перед расплатой за совершенные преступления.
«Много избирающи искаху… – говорит летописец. – И тако препроводиша не малые дни».
5
Считается,
Знаток Смутного времени С.Ф. Платонов резонно замечает по этому поводу, что даже казна государева тогда не могла сосредоточить у себя такой суммы, не говоря уже о частном лице.