Анамнезис-1. Роман. Марк Шувалов
Читать онлайн книгу.
полога в индивидуальную внутреннюю жизнь собеседника. Но знание языков несколько компенсировало мою неудовлетворенность в этом плане.
Русская речь для меня подобна органу осязания, так тяготеет она к выражению развернутых ощущений – на уровне касаний, материальности и фактуры поверхностей, консистенций и свойств. Я наслаждаюсь ее безмерной вариативностью, хотя последняя и заставляет меня порой выражать мысль по-английски – более прицельно. У нас одна и та же вещь при попытке уточнения деталей в словесном выражении вместо большей конкретности и четкости неожиданно приобретает расплывчатость. Своими объяснениями мы многократно расшифровываем нюансы передаваемых понятий и смыслов: любое определение кажется нам неполным, мы постоянно перетолковываем слова, чем бесконечно умножаем речевые смыслы на одну и ту же логико-грамматическую основу.
По-русски прекрасно описывать негу – тягучую, расплавленную, обволакивающую тело. Мне всегда усложняло перевод на точные европейские языки мое слишком «фактурное» восприятие чувственности. Поэтому, несмотря на свою особую любовь к французскому и свободное на нем мышление, мечтала и фантазировала я все же на родном языке. В моем представлении только он вхож в область неопределенных ощущений, зазеркалья, искривленных пространств, неотчетливой предметности – изощренно уклоняющийся от сути, намеренно отступающий от точностей, петляющий и путающий значения.
С определенного момента, когда мой словарный запас увеличился на порядок в отличие от ученического периода, лексические накопления объединились в моей голове в некий метаязык. Значения и смыслы, универсальные для любой речи, систематизировались, так что переход из одной языковой среды в другую у меня случался естественно, без напряжения. Слова и их сочетания благодаря частым ассоциациям с деталями мысли по сходству и контрасту вступили в тесную связь между собой, вследствие чего подбор осуществлялся параллельно неким зрительным, слуховым и осязательным представлениям. Все определялось чувством гармонии в звучании той или иной фразы, неким глубинным родством слов, и, говоря, к примеру, по-французски, я интуитивно соблюдала необходимый ритм и стиль, поскольку ход моей мысли и неповторимое состояние уже были «французскими».
Именно обыгрывание ролей помогало мне органично чувствовать идиомы, что, несомненно, явилось результатом индивидуальных занятий с сильными педагогами по методике вживания в язык в контексте культуры. Но только ежегодные каникулы за рубежом в полной мере развили мою, отмеченную в свое время учителями, языковую интуицию, присущую изначально маленьким детям, осваивающим разговорную речь, и утрачиваемую с возрастом многими людьми безвозвратно.
Конечно, не сами языки являлись моей целью. Очень рано я стала воспринимать полученные знания основным инструментом в накоплении тайного арсенала женщины.