Анамнезис-1. Роман. Марк Шувалов
Читать онлайн книгу.
будто на мгновенье вернулись времена, когда я не слишком любил себя. Тогда мой разум, воспоминания, мышление, воля являлись как бы преобразованиями чувственности и в первую очередь – осязания, что подтверждало одну нравящуюся мне концепцию, признающую именно тактильные ощущения одним из главных критериев истинности наших знаний о материальном мире. Конечно, было в том возрасте и много хорошего, но помнились мне только мучительные метания между сознательным и бессознательным опытом.
Кузен выглядел надменно-независимым шалопаем. С ним маленьким тетя подолгу гостила у нас, поэтому играть с братцем поручалось именно мне. Я всеми силами пытался отделаться от этого противного сопливца и доводил его до рёва, чтобы впредь не допускаться к ребенку, коим он считался рядом со мной – большим мальчиком. Отец сердился, а мать уговаривала, но я отвергал унизительную роль няньки и упрямо стоял на своем.
В конце концов, Гошу стали отправлять к моим троюродным сестрам, которые с удовольствием занимались этим бутузом. Обе – одна за другой – на радость семье повышли-таки замуж, хоть и засиделись в девках до тридцати лет из-за своих старомодных взглядов и внешней невзрачности. Не скажу, что находил сестер безнадежными в интеллектуальном плане, только выглядели они какими-то уж больно алчущими по отношению к мужскому полу, чем вынуждали меня шарахаться от своего благоговейного ко мне внимания.
Помимо двоюродного дяди с семейством и особо – его супруги, обремененной святыми обязанностями перед членами многочисленных ответвлений ее генеалогического древа, приходилось общаться еще с двумя моими бабушками, ведь мать любила родственные застолья с задушевными разговорами. Не употреблявшая спиртного, она наивно полагала, что опьянение способствует особой искренности и открытости. Само собой ее, внимательнейшую слушательницу «чистосердечных» излияний, всегда ждали, тогда как из нее вытянуть малейшее откровение случалось крайне редко.
Обе мои бабушки весьма пеклись о сохранении единства семейных уз и, увлеченные данной идеей, под старость даже поселились в одном подъезде, что, к сожалению, оказалось большой ошибкой. Сойтись близко из-за кардинально различавшихся воззрений они так и не сумели, а вынужденное общение столь ортодоксальных и самолюбивых особ множило взаимные обиды и непонимание. Но на людях эти истые дипломатки строго придерживались необходимого церемониала в отношениях.
Из детства в памяти остались шумные семейные праздники, где мне полагалось представлять что-нибудь из своих новых стихов или играть на старинном пианино – гордости одной из моих бабушек по причине наличия в его звучании отголосков клавесина. Среди детей нашей многочисленной родни я стоял особняком. Меня считали упрямцем, и хотя я любил восхищать окружающих своими талантами, но не терпел семейственных сборищ, а лишь подчинялся родителям. Мать искренне радовалась,