В августе, около Малых Вежей,

      С старым Мазаем я бил дупелей.

      Как-то особенно тихо вдруг стало,

      На небе солнце сквозь тучу играло.

      Тучка была небольшая на нём,

      А разразилась жестоким дождём!

      Прямы и светлы, как прутья стальные,

      В землю вонзались струи дождевые

      С силой стремительной… Я и Мазай,

      Мокрые, скрылись в какой-то сарай.

      Дети, я вам расскажу про Мазая.

      Каждое лето домой приезжая,

      Я по неделе гощу у него.

      Нравится мне деревенька его:

      Летом её убирая красиво,

      Исстари хмель в ней родится на диво,

      Вся она тонет в зелёных садах;

      Домики в ней на высоких столбах

      (Всю эту местность вода понимает,

      Так что деревня весною всплывает,

      Словно Венеция). Старый Мазай

      Любит до страсти свой низменный край.

      Вдов он, бездетен, имеет лишь внука,

      Торной дорогой ходить ему – скука!

      За́ сорок вёрст в Кострому прямиком

      Сбегать лесами ему нипочём:

      «Лес не дорога: по птице, по зверю

      Выпалить можно». – А леший? – «Не верю!

      Раз в кураже я их звал-поджидал

      Целую ночь, – никого не видал!

      За день грибов насбираешь корзину,

      Ешь мимоходом бруснику, малину;

      Вечером пеночка нежно поёт,

      Словно как в бочку пустую удод

      Ухает; сыч разлетается к ночи,

      Рожки точёны, рисованы очи.

      Ночью… ну, ночью робел я и сам:

      Очень уж тихо в лесу по ночам.

      Тихо, как в церкви, когда отслужили

      Службу и накрепко дверь затворили,

      Разве какая сосна заскрипит,

      Словно старуха во сне проворчит…»

      Дня не проводит Мазай без охоты.

      Жил бы он славно, не знал бы заботы,

      Кабы не стали глаза изменять:

      Начал частенько Мазай пуделять[1].

      Впрочем, в отчаянье он не приходит:

      Выпалит дедушка – заяц уходит,

      Дедушка пальцем косому грозит:

      «Врёшь – упадёшь!» – добродушно кричит.

      Знает он много рассказов забавных

      Про деревенских охотников славных:

      Кузя сломал у ружьишка курок,

      Спичек таскает с собой коробок,

      Сядет за ку́стом – тетерю подманит,

      Спичку к затравке приложит – и грянет!

      Ходит с ружьишком другой зверолов,

      Носит с собою горшок угольков.

      «Что ты таскаешь горшок с угольками?»

      – Больно, родимый, я зябок руками;

      Ежели зайца теперь сослежу,

      Прежде я сяду, ружьё положу,

      Над уголечками руки погрею,

      Да уж потом и палю по злодею! —

      «Вот так охотник!» – Мазай прибавлял.

      Я, признаюсь, от души хохотал.

      Впрочем,