Дама с букетом гвоздик. Арчибальд Кронин
Читать онлайн книгу.
а кроме того, соблюдала диету, ограниченную горячими жидкостями, которыми ее щедро снабжала миссис Бакстер, ежедневно приходящая горничная. До полудня, обложившись подушками, Нэнси написала несколько писем, которые долгое время откладывала. Выполнив свой долг, она предалась приятным мыслям о Мэддене, пока не заснула примерно на час. Потом взяла книгу, лежавшую возле кровати, и попыталась сосредоточиться на ней.
Книга эта была неожиданным выбором для столь откровенно больного существа, которому было бы разумнее отвлечься какой-нибудь стремительной детективной историей или, скажем, безобидно-пустоватой повестушкой. Ибо это были пьесы Уильяма Шекспира. Беглый взгляд на окружающие книжные полки многое объяснял. Почти целиком они были заняты пьесами, в основном теми, которые можно было считать классикой: Марлоу, Конгрив, Ибсен, Мольер, Шеридан, Шоу. И к тому же пьесы перемежались биографиями известных драматургов. Для легкомысленной молодой актрисы современной сцены это была удивительная библиотека.
Однако вид спальни Нэнси вызвал бы еще большее удивление. Там не было никакой мишуры. Никаких экзотических чехлов для телефонов или разодетых кукол. Комната была аскетичной, как монашеская келья, и с таким же строгим убранством. На комоде только две фотографии – одна Мэддена, другая Кэтрин, – а на стене, выкрашенной в простой белый цвет, единственная картина – большой и выразительный портрет знаменитой Элеоноры Дузе. Этот портрет одной из величайших актрис, которых когда-либо знал мир, несомненно, был ключом к разгадке того, что представляла собой комната Нэнси, и к еще большей разгадке – самой Нэнси.
Сердце Нэнси всецело принадлежало театру. Это была не обычная ушибленность сценой, а глубокая и жгучая потребность выражать себя посредством яркого, пульсирующего актерского искусства. Откуда взялась эта страсть, Нэнси не знала, разве только она унаследовала ее от какого-нибудь единокровного предка своего беспечного отца. Но это было так начиная с самого раннего детства.
К несчастью для Нэнси, у нее не получалось выразить это овладевшее ею желание с должной убедительностью. Несколько ее близких друзей действительно отмечали ее честолюбие и тягу к серьезным драматическим занятиям, но это еще не означало, что они верили в ее будущий успех как актрисы. Однако важные для нее люди, такие как Кэтрин, а теперь и Мэдден, были настроены просто улыбаться ее будоражащим душу стремлениям. Они не могли или не умели воспринимать Нэнси всерьез.
В этом Нэнси отчасти сама была виновата. Она была очень молода, со всеми причудами юности, включая неуверенность в себе. Ее склонность как раздражаться, так и капризничать не располагала к вере в постоянство ее идеалов. У нее также была привычка дерзить и в разговорах прибегать к прописным истинам, подчас слишком избитым для современной светской элиты. То есть она была сложной натурой, вроде раскаивающихся качелей: вверх – вниз, и неясно было, в какой из этих позиций она окажется в итоге.
Если бы Нэнси показали подобный анализ ее характера, она бы сильно встревожилась, поскольку в глубине