Вот и осень роняет свои эполеты

      Стылых клёнов в роскошно-желтеющем сквере.

      Получив свой удар от холодного лета,

      Я пытаюсь укрыться от шума и света:

      Снисходя в те круги, где бродил Алигьери.

      Ускользая от осени робкою тенью,

      Не отринуть мне статус её фигуранта…

      Но я верю, однажды тропою весенней,

      Страх отбросив, я к свету начну восхожденье,

      К верхней точке, к которой стремился сам Данте.

      Пусть октябрь сегодня на излёте,

      Но бессильна хмурая тоска.

      За раскатом вновь летит раскат,

      И саднят от шрамов миномётных

      Террикона мятые бока.

      Но прозрачен купол поднебесья,

      Запах осени сквозь листопад пророс.

      Отряхнувшись от туманных грёз,

      Вновь горят над храмом тонколесья

      Золотые купола берёз.

      Смотри, какая чистая заря,

      Какие облака парят над крышами!

      Сочатся пряный запах октября,

      Оттенки мёда, меди, янтаря,

      И тополя едва-едва колышутся.

      Туман осел в низине луговой,

      И счастье льётся с голосами птичьими.

      Осенний город просто сам не свой

      От Божьей красоты над головой,

      Ликует, как дитя, забыв приличия.

      Превращая стихи в согласованный шум,

      Обречённо ищу подходящее слово.

      Но душа, растерявшись, мне снова и снова,

      Настоятельно шепчет, что я, мол, спешу.

      А ноябрь сверлит спину мне взглядом суровым,

      Я опять не от печки по жизни пляшу.

      Заговаривать сны нынче вышел сезон,

      Но шаманят ветра по шершавой бумаге.

      Я хотел написать про линялые флаги,

      Но от этого страшный рождается звон…

      Мне придётся забыть о вчерашней отваге,

      Быть «героем не к месту» – уже не резон.

      И слова улетают грачиною стаей,

      Я вослед пепел старых тетрадей листаю.

      Дышит декабрь по-драконьи свирепо,

      Вьётся судьбины кровавый изгиб —

      Это война собирает долги…

      Гибельность звёзд на земле так нелепа,

      Смерть-Архимед слепо чертит круги.

      Кальмиус плещет волной Ахерона,

      Пляшут над крышами злые дымы,

      Город-страдалец слезами омыт…

      В