Подражаю ли я Высоцкому?! —

      Я отвечу: «Конечно же, да»…

      Тот, кто враг общежитию скотскому,

      Будет к барду лоялен всегда.

      Подражаю ли я Есенину?! —

      Я отвечу: «Наверное, да»…

      Тот, кто любит красоты осенние,

      Будет чтить гениальность всегда.

      Подражаю ли я Маяковскому?! —

      Я отвечу: «Возможно, что да»…

      Тот, кто предан задору бойцовскому,

      Будет помнить горлана всегда.

      Подражаю ли я Евтушенко?! —

      Я отвечу: «Скорее, что нет»…

      Не готов я тому дать оценку,

      Что привнёс в царство рифмы поэт.

      Подражаю ли я в чём-то Бродскому?! —

      Я отвечу: «Конечно же, нет»…

      Стиль его, диссидентски-сиротский,

      На мой взгляд, не за классность воспет.

      …

      Вспоминая поэтов мне близких,

      Я бы почести многим отдал!

      Но, отметив в твореньях изыски,

      Не делил бы средь них пьедестал…

      Не квохчи ты, как наседка,

      И словами не пыли.

      Опостылела мне клетка,

      В коей чахнут хрустали.

      Вместо вольного полёта —

      По задворкам бродит жизнь.

      Если старт среди помёта,

      То никак не взвиться ввысь.

      Два вопроса беспардонно

      Плешь мою хотят проесть:

      Иль катиться по наклонной,

      Или стать в любви как жесть?

      Я – скудею от реалий,

      Но к разлуке не созрел:

      Разбежаться тупо с кралей —

      Хуже, чем в плену расстрел!

      И как вырваться на волю,

      Если я душой ленив?!

      Мысль о волюшке мозолю,

      Грань её не уточнив…

      Поквохчи же, как наседка,

      Но на ужин позови.

      Всё же ты – моя соседка

      В общежитии любви…

      Тут, понимаешь, какая штука —

      Я в сердце Надькино вошёл без стука.

      А наш сосед (такая с…)

      Однажды мужу всё нахрюкал.

      Любовь, конечно, близорука,

      И ревность для неё докука,

      Но так страшит её разлука,

      Что истощает благость мука…

      И муж нас с Надькою