Раздвинулось, разъехалось пространство…

      Я стаи грустных писем шлю и шлю…

      Ни слова от тебя, ни даже «лю»…

      Растаяло в пространствах постоянство

      Тебе пошлю я связанного голубя.

      Пусть упадает в пыли у самых ног

      И будет биться встрепанный комок —

      И пусть умрет от жажды и от голода.

      Оба они умерли давно.

      И сердца их пылкие остыли.

      Но один другого все равно

      Ждет и любит в собственной пустыне.

      —А я тебя перетяну!

      —Нет, я – тебя! Поддайся!

      Ну… Состязанье бесполезное,

      Держат их объятья тесные.

      Без них не сделать нам и шага.

      И Богу мы за них ответим.

      Все ж для мужчины – жизнь и благо —

      привязанность к жене и детям.

      Сопряжена жена с супругом:

      Он – домосед, она верна.

      Лишь не общаются друг с другом —

      у каждого своя тюрьма.

      Каждый слышит собственное эхо.

      Каждый словно в зеркало глядится.

      Это отражение – помеха

      Разглядеть вблизи другие лица.

      Друг друга слыша и не слушая,

      Ложимся рядышком в кровать.

      Почти что незачем скрывать

      Воинственного равнодушия

      —Мне с тобой невыносимо просто,

      Не тебя хочу – кого-нибудь:

      Негодяя, бабника, прохвоста!..

      Ну а ты, для простоты, не будь.

      —Куда, чертовка? – Куда попало!

      —Тебе вожжа под хвост попала!

      —Я разорву ее, визжа,

      Что крепче мне нужна вожжа!

      Держу ее, но тает, улетает…

      —Чего тебе, мой ангел, не хватает?

      —Не ангел я, а женщина и баба —

      Привязана к тебе я слишком слабо.

      Меня ты давишь с равнодушьем танка.

      Я – пленница! раба твоя! служанка!

      Дави меня! хлещи меня! топчи! —

      Лишь целовать позволь твои бичи.

      Им, исступленно верящим, не верь ты.

      Все женщины – язычницы отчасти.

      Им чудятся мужчины в виде жертвы,

      Тогда сильней язвит их сладострастье.

      Ты думаешь, что мы тебе принадлежим.

      Ты возлежал – и мы уже лежим.

      Твой ум, страстям принадлежащий, —

      Ты нам принадлежишь, нечистый

      и дрожащий.

      Пусть я всегда в плену противоречий,

      Но о тебе не может быть и речи.

      Пусть – узы, и неволя, и темница,

      Мне лишь бы от тебя освободиться!

      К цели мы стремимся с детства.

      К цели рвемся из тенет.

      Цель оправдывает средства.

      Цель все ближе – цели нет.

      Ни жить, ни мыслить по-другому…

      Привязан ты к семье и дому,

      К