Цветок печали и любви. Дарья Симонова
Читать онлайн книгу.
ушедшего гения. Допустим, что… у него плохо со здоровьем, он передвигается в инвалидной коляске – в общем, можно так или иначе обострить его положение! Также можно описать отношения этих двоих, которые теперь вынуждены вместе заменять одного гения. Сколько здесь можно выписать драм и коллизий! Допустим… девушка, да, между ними девушка! И она изначально со здоровым красавцем, но постепенно сближается с талантливым инвалидом! Но потом, разумеется, все возвращается на круги своя… и снова трагедия… И тут парень решает жить своей жизнью, а не чужой… А потом – хлесткий открытый финал! Если тебе уж так необходимы теории заговора, можешь упомянуть диадему русской императрицы на голове у этой засохшей британской плюшки, ты понял, кого я имею в виду…
Словом, можно навертеть так, что «Уорнер бразерс» нервно курят в туалете… Кстати, ведь и сценарная перспектива проглядывает! И не нужен тебе никакой Маккартни! Оставим его в покое и скажем спасибо за все, что он для нас спел. Сколько можно дедушку лохматить…»
Я шумно вздохнула и нажала кнопку «Отправить». Потом стала сочинять ответ Виктору Ланге. Мол, читаю ваш труд. Проникаюсь горячей признательностью и восхищением вашим исследовательским энтузиазмом. И, сознаюсь, что вы разбередили во мне голос родной земли, которая забавы ради запустила меня, как воздушного змея, в сдвинутые брови уральского облака – да и порвалась веревочка-то… Я даже припомнила – из папиных рассказов – о том, что Ипатьевский дом стоял в конце 60-х – начале 70-х бесхозным. Внутри его постепенно разъедала энтропия времени. Возможно, сейчас вы услышите, что никто и близко не приближался к этой святыне до того, как ее снесли в 1977 году. Это не так, конечно. Место трагедии притягивает. Не всякой, но той, что изменила нашу коллективную карму, если можно так выразиться… Впрочем, в сферы, мало мне понятные, вторгаться не буду. А люди заходили в этот дом. Он же был красивым – уральский тире сибирский купеческий модерн… Дети играли в садике рядом. А еще в Ипатьевском доме, в том самом подвале, где случился расстрел, сохранились хорошие доски. Не сочтите за низменный быт перед лицом страшного кровопролития, но вы же помните, что была эпоха дефицита всего и вся. Вот люди потихонечку и тащили, что так эпично, но плохо лежало. Никто не охранял. Да и потом… понимаете, я это от папы знаю, он сказал, что тоже принес оттуда доски и латал ими прорехи в нашем полу, в детской комнате… Сами понимаете, как для меня важно, чтобы они не были политы детской кровью.
Господи, о чем это я?! Ведь для Ланге они и политы кровью предков! Это для меня его версия с Филатовыми несколько проседает, и я в паутине раздумий забыла о невинно убиенных двойниках… Вот он, тщеславный ключик сознания: если семья не царская, то и не убивали никого! Не ожидала от себя такого снобизма. Значит, кровь детская все же была… Я вдруг задумалась… это богатая почва теперь уже для моих личных мистических всхлипов и спекуляций. Я никак не могу перестать искать во всем страшное предопределение… Даже не знаю, зачем это мне. Да, есть тривиальная