Глава 6

      12 апреля, четверг

      12 апреля Пепеляев поставил меня в эскадрилью готовности номер два. Сам так и не собрался подниматься в воздух из-за административных хлопот.

      Основная часть лётной службы заключается в сидении на пятой точке, причём второй очереди проще. При готовности номер один лётчики кукуют в самолётах, ремни парашюта и сиденья пристёгнуты, шлемофон на голове. Лишь фонарь кабины открыт и маска болтается сбоку. Солнце припекает, и не хочется думать, что будет летом.

      Я же слонялся поутру вдоль края дорожки и жевал травинку, переваривая неплотный завтрак. В последние дни, говорят, сильно суетятся постановщики помех. Значит, и правда есть шанс, что американцы прилетят, и не меньший шанс, что их обнаружат слишком поздно.

      Кожедуб с Попеляевым и с командиром гвардейского полка тоже явно были обеспокоены, наш полковник что-то горячо втолковывал, гвардеец крутил головой, командир дивизии сосредоточенно размышлял, иногда роняя короткие реплики.

      Я летал с Бадером, Покрышкиным, Сафоновым. Кожедуб был в моих глазах живой легендой. Но ему запретили самому ввязываться в бой. За генералом был закреплён персональный МиГ-15, он использовался только как подменка на случай неисправности самолётов двух наших полков. Безвестный Мошкин, не отлучённый от неба, по крайней мере – до моего захвата штурвала, был счастливее знаменитого Кожедуба.

      Кроме того, на нас с Володькой не давили командирские обязанности. Я вернулся к эскадрилье, лётчики которой коротали время самым простым образом – зубоскалили.

      – Мошкин! – зацепил меня инженер полка Федя Кругляков – Вот скажи, ты – неженатый. Не хочешь привезти в Союз китайскую невесту?

      – Точно! – поддакнул капитан Абакумов – Представляешь, тёща в Андуне останется. Не поедет же она зятя пилить за десять тысяч кэ-мэ? Ты подумай, тут отдельные ничего себе попадаются. Повариха одна из наших столовских, глазки узенькие, зато в них – огонь.

      – Сталинским соколам не положено жениться на иностранках, – прогудел замполит полка.

      – Так она же комсомолка, как и Мошкин. Практически товарищ по партии, – не унимался Абакумов, мой ведущий в отсутствие Пепеляева.

      – С товарищем в бой идут, а не в койку валят, – попробовал отшутиться я. – И вообще, товарищи военные, нас здесь нет. Разве мы можем жениться, тем самым военную тайну разглашать? Если только на время командировки.

      – Но-но, вы бросьте. Нравы здесь строгие. Прибегут ко мне родители, мол – соблазнил и бросил, что мне делать? А аттестацию Мошкину на капитана придёт время писать? – замполит, естественно, думал о своём, партийном и высокоблагородном.

      Про строгие нравы у меня был свой опыт. Разумеется, лётчикам и особенно замполиту о том опыте не рассказывал.

      – Хуже другое, товарищи. Привезу