А когда ничего не ждешь, случается чудо.

      Ты сидишь на песке и, играючи, строишь замки.

      Приучаешь себя к потерям, но почему-то

      Не приучишь никак. До отчаяния жалко

      Этот маленький замок, построенный в одночасье

      Для волны, ветерка и жестокой ноги ребенка.

      И такое абстрактное слово «счастье»

      Произносишь то тихо, то слишком громко.

      Ветер стих, и любуются замком дети,

      А лихая волна откатилась назад устало.

      Все пройдет, все развеется по планете,

      Но тебя только это и согревало.

      Когда не хочется быть

      ни классной мамочкой,

      ни модной дамочкой,

      А просто девочкой.

      И всех забот-то:

      занозы ковырять булавочкой,

      сидеть на лавочке

      И лузгать семечки,

      Во все глаза смотреть,

      как в белой маечке

      голубоглазого шального мальчика

      Увозят в августе вовне.

      Попросишь бабушку,

      чтоб было вкусно,

      подуй на пеночку,

      а чтоб не больно, не на коленочку,

      Подуй на сердце мне.

      Незнакомый мужской голос

      Выкрикивает твое имя на улице.

      Тебя бросает в пот, и пару секунд

      Ты думаешь, стоит ли оборачиваться.

      И когда наконец обернешься,

      Увидишь мужчину, с укоризной смотрящего

      На свою шестилетнюю дочь,

      Стоящую в луже.

      А тебя уже никогда не окликнет голос

      С отеческой укоризной.

      Но что-то снова и снова заставит тебя обернуться.

      Если меня не будет, когда ты придешь,

      Если серый асфальт будет так же блестящ и скучен,

      Ты присядь на диване и просто послушай дождь,

      А потом проживи мою жизнь, как я, только намного лучше.

      Назовись новым именем, поцелуй за меня детей,

      И зимой не ходи без варежек и рейтуз.

      И дыши, как будто бы жизнь одна на девять твоих смертей

      И в бескрайнем мире твой путь прям и узок.

      Не пиши ничего, кроме списка завтрашних дел,

      Ни стихов, ни прозы, ни любовных писем.

      И пойми, что ни сытость душ, ни потребность тел —

      Ничто тебя не унизит.

      Если я снова буду, когда ты придешь,

      Я надеюсь, ты сможешь меня простить

      За нелепую, но безобидную ложь,

      Будто я научилась жить.

      Судя по всему,

      Джозеф Пристли был никудышным священником.

      В его голове было столько вопросов,

      словно каждый день

      на завтрак, обед и ужин

      он съедал по целому плоду с того самого дерева.

      Он