Листопад календаря над нами.

      Белых листьев танцы без конца.

      Сплю с совком, уборщик, ни при чём я.

      Сын мне руку подаёт отца.

      Возникаю на краю стола.

      Возникаю у другого края.

      По обоям ползаю, играя.

      И сижу на потолке без зла.

      Без добра по телефонной нитке

      Я бегу, игла, вонзиться в ухо.

      Я опасный слух, плеврит, бронхит.

      Под столом открытка о разлуке.

      Вылезаю, прочь почтовый ящик.

      Разрезаюсь, что твоё письмо.

      Развиваюсь, как твой чёрный плащ.

      Вешаюсь на вешалку безмолвно.

      Шасть идёт чиновник. Я надет.

      Прилипаю ко спине, как крылья.

      Бью его, он плачет, жук бессильный.

      Обжигаю – он бежит к воде.

      Превращаюсь в пар и испаряюсь.

      Возвращаюсь, не спросясь, дождём.

      Вот иду, о други, подождём.

      Вот и я, и я идти стараюсь.

      Как листы идут с календаря

      И солдат за дурака царя.

      Воинственное счастие души

      Не принимает ложности искусства.

      Коль есть враги, беги, врагов души,

      Коль есть любовь, скачи к объекту чувства.

      Я прыг на лошадь, завожу мотор.

      Он ан стучать и прыгать с лёгким ржаньем.

      Вскачь пересекли мы души плато,

      Снижаемся в долину между зданий.

      И ан с разбега в тесное кафе!

      Трещат посуда и пустые люди.

      Конь бьёт хозяина рукой по голове,

      Мнёт шинами, надутыми, как груди.

      Живых вбирая чрез ноздрей насос,

      В проход назад выбрасывает мёртвых.

      Но Вы знак вопросительный на морду

      Ему накидываете, как лассо.

      Он бьётся, выпуская синий дым,

      Он рвётся под шофёром молодым.

      И как кузнечик прыгает огромный

      К шестому этажу, где Вы живёте скромно.

      МИ застывает на большом комоде

      В летящей позе, по последней моде.

      Берёшь Ты статуэтку на ладонь,

      Но ах, увы! роняешь, не в огонь,

      А лишь на твёрдый пол, на крепкий на пол.

      Гребут осколки красны девы лапы.

      Нас бросили в помойное ведро,

      Но оное взорвалось, как ядро.

      Мы вновь летим, искусству вопреки,

      Со брега прыгаем, лови! любви реки,

      Пока бензин дымящийся сей чувства

      В лёд мрамора, полярный ветр искусства

      Не обратит; чтоб конь, авто и я

      На длинной площади Согласия

      Недвижно встали, как для любопытства,

      Для ванны солнечной иль просто из бесстыдства.

      Отъездом пахнет здесь; смердит отъезд:

      Углём подводным, кораблём железным.

      Оркестр цыганский перемены мест

      Гимн безобразный затянул отъезду.

      Одно из двух, одно из трёх, из этих:

      Быт на земле иль быть на море там,

      Где змей,