Хмель. Алексей Черкасов
Читать онлайн книгу.
она белица! Ох-хо-хо!.. Как узнал, тащить хотел на собор, да Мокей сдурел и уволок ее к морю, и там проживал с ней года за три так. Потом возвернулся ко мне в общину на Сосновку! «Очистилась, грит, Ефимия-то». Эко!.. Бил дурня, да мало.
У Лопарева – холод за плечами. Так вот каков «милостивый старец»!..
– Была ведьма и есть, – долбил старец. – Ни в чох, ни в мох не верует. Псалмы Давидовы и песни Соломоновы, слышь, перекладывает на мирской язык да пишет их в свои тетрадки. Пожег я те тетрадки и клюшкой лупил, чтобы вразумить нечестивку. Ох-хо-хо! Как присоветуешь, гнать ведьму из общины аль на судное моленье выставить?
У Лопарева дух перехватило. Ефимию – на судное моленье? За что? За какие-то песни Соломоновы?
Старец таинственно сообщил:
– У одной бабы, слышь, от нечистого младенец народился о шести пальцах. И рога на лбу пробивались. Сожгли ту бабу. Ведаешь ли?
Лопарев притворился, что ничего не знает.
– Грех! Великий грех был! Елисей-то, который помер, сказывал: нечистый дух по общине ходит кажинную ночь в бабьем обличье. А доглядеть, какая баба, не узрел.
Старец, конечно, намекал на Ефимию.
– Елисею привиделось, что и у меня рога на лбу, – ввернул Лопарев, мучительно соображая, как защитить ее.
– И то! – согласился Филарет.
– А мне вот привиделась Ефимия в светлом сиянии, – соврал Лопарев.
Глаза старца сверкнули, как алмазы.
– Сказывай! Знамение было али как?
– Ночью так, когда в лихорадке лежал, выполз я из-под телеги воды напиться. Вижу: сидит Ефимия вот на этом пне, а вкруг головы сияние.
– Исусе! Баба ведь она, сиречь того – ведьма. Сиянию откуда?
– Жар у меня был…
– И то, – фыркнул старец, ухватившись за свой золотой крест, как спасительный якорь. – Блудница она, блудница!.. Мокей-то без мово благословения проживает с ней. Епитимью наложил на них на семь годов. Ежли за семь годов Ефимия не окажет себя еретичкой, благословлю тогда…
И тут Лопарева осенило:
– Грешно так жить, отец. Ребенок у них народился…
Филарет вздрогнул и выпрямился.
– Откель ведаешь про ребенка?
Лопарев сказал, что видел Ефимию с ребенком…
– Эко! Спрошу Марфу Ларивонову, спрошу! – погрозил какой-то Марфе, сообщив: – Ребенка отобрал я от ведьмы, чтоб не искушала чадо. Отобрал! До исхода епитимьи будет жить чадо со снохой Марфой, бабой Ларивоновой. Да не узришь! Глядь, еретичка опять возле парнишки. И бита была, а неймется!
«За что бита была? За что?» – ныло сердце у Лопарева, и он едва сдерживал себя, чтобы не высказать в глаза старцу всю неприязнь к дикому староверчеству.
Что же придумать? Как спасти Ефимию?!
А старец упрямо бубнит:
– Гореть бы ей на той березе с Акулиной нечестивой, кабы Елисей усмотрел, какая баба оборотнем ходит по общине! Не углядел. Ефимия совратила Акулину-то. Она! И Юскова парня, Семена, совращала, да не углядели.
Лопарев