Любовь и смерть в Италии эпохи Возрождения. Томас Коэн
Читать онлайн книгу.
самих героев.
Во второй главе сюжет не так туго закручен, как в истории убийств в семье Савелли. На этот раз я не буду сковывать повествование узкими пространственными рамками, но ослаблю поводья и позволю истории свободно разрастаться и произвольно виться. Если здесь можно говорить о какой-то форме повествования, то это будет монолог, в который вплетается еще один монолог, поскольку у моего героя, судебного посыльного Алессио, случались дни долгих речей при даче показаний в суде. Антиискусство и снижение напряжения. Это небрежное повествование, в котором постепенно раскрывается история ухаживания. И здесь меня привлек не напряженный конфликт, но причуды Алессио. Редко доводится увидеть подобное поклонение девице, дающееся столь дорогой ценой, причем в уже столь зрелом мужчине, да еще и знающем ее лишь по рукоделию. Поэтому Алессио – это тайна, завернутая в носовой платок, как и девица в монашеском одеянии, которая не говорит ни да ни нет, принимает постриг и при этом продолжает хихикать у монастырского окна, хотя и удалилась от мира. Эта история показательна для социальных историков. Она рассказывает историю ухаживания и восприятия брака и религии среди трудящихся городских слоев. Она также отражает механизм работы «conservatorio», дома, где в заточении жили девушки-послушницы, одной из многих тоталитарных институций, повсеместно распространившихся в Европе раннего Нового времени. Как и в случае семьи Савелли, само здание принадлежит к числу главных героев повествования. Его структура, как и расположение помещений в замке Савелли, помогает выстроить повествование. Глава 2, как и глава 1, в теории и на практике исповедует пространственную историю.
Глава 2
Утраченная любовь и носовой платок
Есть знаменитая фотография, очень популярная в недоброй памяти времена. На ней Муссолини крушит киркой частицу старого Рима. Муссолини преклонялся перед вечным городом. Он, пожалуй, даже слишком любил свою столицу, ведь она обеспечивала ему великолепные декорации для парадов и пышных процессий. Поэтому многие районы почувствовали на себе удары кирки дуче, когда он крушил то там, то здесь средневековую и ренессансную ткань своей столицы, угождая тем самым двум своим маниям – откапывать древние памятники и прокладывать проспекты для танков и солдат. Изящный овал Пьяцца Навона был на волосок от разрушения; его спасли неожиданно обнаруженные в нескольких близлежащих домах ступенчатые сиденья римской арены из белого известняка. Война, столько всего уничтожившая, принесла с собой и некоторое благо, поскольку падение режима остановило неумолимое колесо фашистской реконструкции города.
Крах режима дуче застал в разгаре по крайней мере один проект деловитого разрушения старой застройки. Муссолини уже расширил некогда уютную улицу Боттеге-Оскуре, позднее известную благодаря штаб-квартире коммунистов и лишившуюся сегодня своего очарования из‐за оглушительного потока машин. На углу,